Игорь вернулся в ванную и открыл кран. Из душа полилась струя горячей воды. Приятно. Легко. Вода вообще позволяла ему ненадолго забыть обо всём и сконцентрироваться исключительно на том, что происходит здесь и сейчас. Внутри. Как бы страшно, неприятно и грустно ни было, ты просто спокойно проживаешь момент, позволяя чувствам протекать внутри так же, как горячие капли снаружи. Игорь редко мылся без музыки – любимый плейлист неизменно играл из динамиков телефона, лежавшего неподалёку. Звучание инструментов и трели вокала притупляли ощущения, получаемые от воды. Он успел уже порядком забыть, каково это, позволять всему происходить просто так, самому по себе. Чтобы чувства пробивались и испытывались. Наверное, поэтому он и оказался здесь.
Игорь незаметно для себя широко улыбнулся, вытерся полотенцем и вновь обернул его вокруг пояса. Другим полотенцем он протёр запотевшее зеркало и посмотрел на себя. Вроде бы ничего не изменилось. На первый взгляд. Хотя нет, он как будто стал не таким напряжённым, загнанным. Стресс от неожиданного попадания в никуда стал сходить, и он начал медленно приходить в себя. Если это, конечно, вообще возможно. Парень снова улыбнулся и вернулся в комнату, чтобы одеться. Только вот одежды на кровати не было. Кроссовки тоже пропали. Что за?.. Это какие-то шутки? Кто-то из этих зашёл и спрятал его одежду? Серж из восьмидесятых, он давно уже положил глаз на его часы. Наверное, попал как-то сюда и решил поживиться футуристической техникой, а остальное забрал так, комплектом. Твою мать!
Он нахмурился, громко выругался и заглянул под кровать. Не-а, ничего. Игорь проверил под столом, и снова ничего. Заглянул в шкаф – кто их знает? В этом доме вещи не отбрасывают тени и сосуществуют люди из четырёх разных эпох, удивляться нечему. Он отодвинул дверцу и увидел за ней несколько комплектов белой одежды и белья. Лёгкие шёлковые свободные брюки, такого же цвета футболки с V-образным вырезом, белые носки-невидимки и открытые мокасины. Всё вроде по размеру. Выбора у него не было, он вздохнул и оделся в предложенный наряд. Игорь посмотрел в зеркало. Да, парень из восьмидесятых был прав. Это психушка.
***
В глубине души он понимал, что застрял. Сознание переполнял страх, впервые за долгие годы. На войне такого не было. Он хотел, чтобы не было. Там он понимал, что страх – это предательство. Дома, мамы, Маши, Родины, себя, в конце концов. Понимать что-то сейчас оказывалось трудно, да и не хотелось особо, чего уж там. Как вообще можно что-то понимать, если ты находишься нигде и никогда, а перед твоими глазами происходит что-то, о чём ты никогда не мог и помыслить? Из-за этого он и злился. А на то, что в этом чёртовом доме мог жить кто-то, кто всего этого недостоин, на самом деле было наплевать. Ну, почти. Просто так принято думать, вот он и думал.