Володя серьёзным взглядом окинул парня, после чего вздохнул и грустно улыбнулся.
– Радость. Самый счастливый день. Я в Берлине был, когда победу объявили. Потом знамя над Рейхстагом увидел. Возникло такое чувство, знаешь, как будто дышать легче стало. Восьмого числа народ на улицу повылетал, кто-то стал в небо стрелять, смеяться. Многие плакали, некоторые танцевали, – на глазах парня выступили слёзы. Остальные в этот момент грустно закачали головами.
– А у нас перемены, – решил сменить тему Серж. – Перестройка! – он встряхнул руками и улыбнулся. – Академики выступают по радио, в газетах пишут всё, как есть. Депутат Ельцин в трамвае с простым народом ездит! Кино американское в салонах показывают! – парень активно жестикулировал. – Скоро заживём! – после этих слов он посмотрел на открывшего рот от удивления Романа и ухмылявшегося Игоря.
– О Ельцине вы ещё услышите, – сказал «XXI век».
– А что, – задумчиво сказал Володя, – до этой «перестройки» американское кино нельзя было посмотреть?
– Можно! – запротестовал Рома. – И французское, и индийское!
– Это не то, – отмахнулся Серж. Он хотел передразнить «товарища», но делать этого не стал. – Я про «Звёздные войны» только в восиимсят шестом узнал, а их лет десять назад сняли.
– Странно, – задумался Володя. – Мне казалось, у нас должны быть хорошие отношения с американцами после войны. Союзники же, в конце концов… Я общался с некоторыми после Эльбы, хорошие ребята.
– Тебе лучше не знать, – закачал головой Рома.
– Погоди, ты говоришь по-английски? – приподнял бровь Игорь.
– Да, – кивнул Володя. – У нас в квартире старушка одна жила, Изольда Генриховна. Она до Революции гувернанткой работала. Никто об этом не знал, иначе… – солдат замялся. – У неё было много книг, ещё с тех времён. Я мальчишкой к ней приходил и читал, но чтобы никто не увидел, – по его лицу было видно, что он впервые кому-либо об этом рассказывал. – Какие-то были на английском. Она… – вдруг Володя осознал, как могла сложиться судьба престарелой немки во время войны. В его глазах на доли мгновения пробежал страх. – Научила меня.
– Завидую, – закивал «XXI век». – Я никак не могу выучить. В моём времени это очень ценится.
– А чё там учить-то? – ухмыльнулся Серж. – Плиз, вот фо сейл, хау мач, вот те и йзык этот англицкий.