– Судьба… – шепотом, будто взывая к высшим силам, сказал Андрей.
Затем взял Йоре с интересом всматриваясь в него.
– А что есть судьба? Какую роль она играет в жизни? Неужели мы ее игрушки? Неужели вся жизнь это заранее протоптанная дорожка, с которой ни свернуть ни развернуться?
Андрей думал над этим вглядываясь в искры сочащейся энергии.
– А можно ли ее обмануть? Отвлечь, пустить по ложному следу? Убить, в конце концов?
Сознание начало мутнеть, в глазах потемнело, мир вокруг будто покрылся черной, непроглядной пеленой.
– И если можно, то как, где и кого конкретно? Это человек? Бог? Немыслимая вселенская машина, что то неосязаемое?
В сознании, будто во сне, проявился образ кольца сотканного из тысяч, миллионов, миллиардов нитей. Невообразимо огромного но такого четкого, словно его можно было потрогать.
– Имею ли я право на такое?
И из общего потока подобно тонким нитям паутины, две отсоединились от общего потока. Такие одинокие и потерянные, но такие одинаковые.
– Имеет ли она право управлять мной?
…они соединились, протянув себя над всеми, став щитом, закрывающим и защищающим другие нити.
– Тогда я…
– Андрюш! – эхом раздалось в голове.
Словно по щелчку сознание Андрея прояснилось, пелена спала. Перед ним вновь был чертеж, карандаш, едва светящийся Йоре в руке. «Что это было?» – подумал он – «Воспоминание Адмуса? Как долго я был в таком состоянии?»
Он взглянул на часы в телефоне. Стрелка на виртуальном циферблате переместилась на две минуты дальше своей изначальной позиции.
– «Две минуты значит? А что меня…»
Андрей почувствовал чье-то присутствие, по телу пробежала дрожь. А живот сковало страхом.
– «Какого?»
Вдруг по плечу что то поползло.
Андрей в ужасе оттолкнулся от стола. Наушники слетели, бумага полетела на пол. Только Йоре остался в сжатой от страха руке. Он упал машинально закрыв глаза. Спустя секунду, чуя опасность, он потянулся за портативным хлыстом спрятанным под столом.
– Андрей? – вдруг прозвучал голос бабушки.
Почти коснувшись устройства Андрей посмотрел наверх и каково было его удивление когда он увидел свою бабушку, в еще большем недоумении чем он.
– Ба? – сказал он с остекленевшими глазами.
– С тобой все хорошо? – спросила она
Он посмотрел сперва на руку тянущуюся к хлысту, затем на сжатую, в которой лежал Йоре, затем на бабушку.