Он неспешно начал собираться. Постепенно кабинет опустел и в нем остались только учитель и Андрей собирающий свои канцелярские принадлежности. Закинув последнюю тетрадь в рюкзак, он направился к выходу.
– Фатаев! – остановила учитель его в дверях – Задержись на минуту, будь так добр.
Андрей остановился и спустя секунду мысленных проклинаний нехотя подошел к ее столу.
– Да, Анжела Николавна.
Учитель была из тех людей, которых называют «разбитые мечты». Она уже была в преклонном возрасте, явно не следила за своим телом, или вернее не успевала. Каждое утро вся школа видела ее неудачный и кривой макияж а также черный костюм с брюками явно купленный в погоне за практичностью. Андрей и его класс не один раз слышали от нее, что она без проблем защитила бы кандидатскую и стала доктором математических наук. Однако, как она говорит: «Если бы я постигала науку, то кто бы вас уму-разуму учил.
– Видишь-ли, – не отрывая глаз от классного журнала продолжала она – я уже которую неделю не вижу на своем столе твоей тетради с домашней работой. А точнее, работаМИ. Причем ты сдаешь ее на проверку как все, я это вижу. Но потом она пропадает. Не хочешь объяснить мне этот парадокс?
– Оу… точно… я просто… – промямлил он.
– Ты просто…?
Спустя пару секунду обдумывания он сказал:
– Просто вспомнил что сделал ошибку и брал ее чтобы исправить.
– То-есть воровал? – спросила она
– Нет конечно! Что вы? – оправдывался он – Просто вас… не было, а исправить то нужно!
– А почему потом не возвращаешь?
– Забыл, Анжела Николавна.
– Третью неделю подряд?! – укоризненно спросила она.
– У меня… с памятью в последнее время проблемы.
Андрей виновато улыбнулся.
– С совестью у тебя проблемы!
Учитель откинулась на спинку кресла.
– Ну давай посмотрим-что ты там наисправлял.
– Ой Анжела Николавна, а я ее походу дома забыл.
– Фатаев! – приказным тоном сказала она.
Андрей опустил глаза, снял с плеча рюкзак, достал тетрадь, положил на стол и увел виноватый взгляд в сторону.
Учитель листала страницы одну за другой. Андрей не видел, но слышал как с каждой страницей она ускорялась.
– И что это такое ты мне дал? – спросила она указывая на последнюю страницу.
Она вся была исписана и изрисована различными фигурами, рисунками и символами. Это не было похоже ни текст, ни на формулу, однако записи укладывались в упорядоченные таблицы и пересекались с другими, словно схема или чертеж. Конкретно, вокруг обычной надписи «cos» обозначающий косинус, стоял не похожий ни на один известный учителю символ, между ними стоял знак «равно» а над ними вопросительный знак.