Я думал: далась им всем эта Абрикосова! Во-первых, она аккордеонистка, это же смешно! Ля-ля… Тянет на зарядке свою гармошку… Во – вторых, она старая! Ей лет двадцать уже! Старуха, на покой пора! Потом, она длинная, худая, гибкая как удочка, и сиськи у неё здоровые торчат! Как она играет – не понятно! Волосы рыжие – целый стог, до небес! Как у ведьмы! Глазища огромные, зелёные, как у Змея-Горыныча! Видать, она его дочка! Рот большой, красный, как у вампира, а зубы блестят как лакированные! Она рта не закрывает, всё ржёт! А вокруг мужики стоят кольцом и млеют! Не понятно… Ну ладно… Наплевать на неё и забыть… Дура… И мужики дураки… Купили бы себе килограмм «Мишки на севере» и ели под грибочком… Разве это не лучше, чем эта дура Абрикосова? Ну ладно, не до неё…
Самое невыносимое в моей жизни в лагере, было то, что каждую секунду в меня летело противное слово «жирный»… Сделаешь шаг – орут «жирный»! – сделаешь два, опять орут… А я никакой «жирный» не был, я был просто полненький мальчик и всё… Бабушка моя делала всякие вкусные вещи из теста: пироги, булочки, печенья… Что мне их теперь не есть? Не дождётесь… Плевал я на ваши издевательства…
…Но всё-таки достали… Однажды девочка, которая мне очень нравилась, Наташа Русакова, в столовой, ни с того ни с сего, крикнула мне: «Жирный!» Я обиделся. Я от неё этого не ожидал. Я думал, что если она мне нравится, то ничего плохого она мне сделать не может… Ну сами посудите: вот ты девочка, вот мальчик, которому ты нравишься, ты должна это ценить! А вместо этого ты орёшь ему «жирный»! Не знаю, глупость какая-то…
Ушёл я от обиды в конец лагеря, к сетке из проволоки, которая отделяла нас от мира нормальных людей, сел на песок и стал думать: как мне дальше жить? Даже Русакова, и та предательница… А ещё я защищал её от Витьки-Моськи, который её за волосы дёргал… Дал ему раза, Витька – брык и упал… Потом убежал… «Спасибо, Саша,» – важно сказала Русакова и сделала мне глазки. Я думал всё, отношения налажены… А оно вот как… Надо было оставить её на растерзание Моське… Тогда бы знала… Друзья на дороге не валяются… Ну ладно…
…Вообще надоели они мне со своим лагерем… Развлечения какие-то тупые: самолётики кретинские делать, песни петь – завывать… В море заходишь: минуты три поплескаешься и на берег… Вон Абрикосова! Уплывает так далеко, что и не видно её… Я слышал как одна воспитательница, глядя на неё в море, из-под руки, громко сказала: «Чтоб ты утонула, сволочь!»