Цветы полевые - страница 34

В середине июня, наконец, прибыло начальство. Семен Хасьянов, его помощник, тоже Валентин (развелось, как собак не стрелянных) и радист Василий Белов. В два дня свернулись, запаслись продовольствием: тушенка, сгущенка, сахарный песок, соль, чай, галеты, макароны, крупы и хлеб на первое время, на последующее несколько мешков сухарей, белых и черных. Горючкой – пара двухсотлитровых бочек.

Все. Прощай неопределенность, прощай безделье, прощай цивильная жизнь. Все за работу, за невзгодами, за романтикой, за деньгами наконец.

В устье реки Артюгина нашли точку отсчета – геодезический координатный репер. Привязались и пошли. Семен с прибором, новым, не превзойденным самоустанавливающимся нивелиром CONI 007 c цейсовской оптикой, помощник-записатор с журналом – рядом. Взгляд в окуляр, ловим рейку – отсчет. Отмашка, задняя рейка снимается и переходит в перед. Переходит нивелир. Взгляд вперед, назад, отмашка, задняя рейка вперед. Я таскал рейку. Трехметровая белая линейка с черно-красными делениями. Держать ее надо было по уровню и вверх-ногами правильное ее положение. В нивелир все видится вверх ногами.

Со второй рейкой ходил Женя – брат Семена, начальника. Простой парень, водитель московского автобуса. Уволился с автопарка и приехал за деньгами. Нам с ним начисляли по три пятьдесят за километр. А были очень удачные броски от девяти до четырнадцати километров. Бешеные деньги.

Это про него, про Женю, писал Горбатенко.

Метод выполнения работы был выбран очень оригинальный. Что бы не рубить визирки – шли по реке. Нивелир на одной стороне, рейки на другой. Иногда нивелир ставили прямо в реку. Практически видно, как в поле, за редким исключением приходилось подрубать мешающие видимости ветки. Для этого с каждым реечником ходил рабочий с топором. Ко мне был прикреплен Виктор Милованов.

Мужчина со стертым лицом, из бывших. Лет пятидесяти. О себе никогда ничего не рассказывал. Абсолютно лысый. Во рту ни одного зуба. Однако, сухари «грыз» деснами, миску с варевом сдабривал пакетиком черного молотого перца. По слухам, было у него за плечами три ходки на сумму в пятнашку. В меру «синий». Скорее всего не авторитет, но уважаемый. Весь сезон ходил в затертой телогрейке на майку и сатиновых шароварах, заправленных в старые, завернутые по моде кирзачи