Любомир Надеевич настроил ладонеглядку на сжатый смысл и устремил мизинец левой руки на одно из предупреждений дикой среды, состоящее из нескольких зёрнышек. Пока что из простого любопытства. Ведь всё равно здесь не купишь путёвку в тот мир. И получил ощущение боязни умеренной тяжести. Потом ещё поводил пальцем туда-сюда, по небольшим кучкам зёрнышек. Ощущение испуга слегка изменялось по силе. В крупные предупреждения он палец не совал. А наиглавнейшее из них само бросается в глаза и гласит о наисильнейшем ужасе: за то, что если кто-либо когда-нибудь осмелится совершить попытку смешать между собой противоположные миры человеческого обитания, путешественник навсегда лишается прав покидать страну личной приписки, и насильственно в неё возвращается. Подле этого главного предостережения, на удобно обозримом месте, крупно выставлено вселенское соглашение двух миров, больше, для красоты, чем для напоминания. Потому что его знает наизусть всякий учащийся начального образования. Его смысл насаждается в головы людей, так сказать, с пелёнок. Впрочем, единственно, где нет опасности смешивания миров, так на Луне. Там все обитания на редкость одинаковые.
Изображение нашего ближайшего небесного тела и вечного спутника тоже не забыто. Оно выставлялось отдельно. Две стороны: глядящая на Землю, и отвёрнутая от Земли. Цвет на обеих половинках означал принадлежность наделов к соответствующим государствам на Земле, и на глазок, всех поровну. Казалось бы, ничего здесь нет любопытного по сложности или запутанности. Но разительно иное: заметно выявляется тут странное поведение густоты заселения. На обратной стороне, то есть, изнанке, что никогда не видима с Земли, обжито исключительно лишь тонкое колечко по её краешку. И на лицевой стороне, всегда наблюдаемой нами в полнолуние, в серёдке одна-вторая точечка, да ещё несколько мелких пятнышек. А преимущественно освоенными местами оказались те, что размещены тоже по краю лунного круга, но потолще. Настойчивое такое кольцевое предпочтение, как объяснили Любомиру Надеевичу, продиктовано главным счётом – видом из окон. Чтоб Земля висела по возможности ниже, а лучше – вовсе лежала бы на краешке, дабы казалось, будто при случае доступно было бы до неё дойти пешком. А в остальное время, когда нет никакого воображения, желательно видеть её прямохонько из окна. Тогда не придётся голову задирать, если возникнет мысль о путешествии домой, и при вообще любом помышлении, готовом прорваться на поверхность сознания. Кстати, зачем Любомиру Надеевичу знать подробности забот лунных жителей? Туда собираться и думать не думалось. Нет ему дела до обеих половинок. Видимой и невидимой. Даже если кое-кто и находит для себя на них занимательные приключения. Так спросил, из нашедшего откуда-то любопытства.