Тьма вытесняла воздух из моей груди, обволакивала и, залезая под кожу, рождала страх. Я неосознанно отступила в спасительный свет зажжённого канделябра, освещавшего коридор, одновременно стараясь побороть панику. Ну, что же ты так напугалась, дуреха? Сквозняк задул свечи, эка невидаль! Неожиданно в чернеющей глубине спальни что-то шевельнулось, и высокая мощная фигура настигла меня, затаскивая в комнату.
С пересохших губ сорвался хриплый крик, а до ушей донесся знакомый шёпот Кордана.
– Тише, ты же не хочешь перебудить весь замок, – горячее дыхание, смешанное с парами алкоголя, кусало обоняние, заставляя морщиться и изворачиваться в попытке освободиться. Но чем больше я прилагала усилий, тем меньше у меня оставалось решимости избавиться от навязанных объятий.
– Отпустите, – взмолилась я, ощущая, как сильные руки поднимают меня, прижимая к стене, настойчивые пальцы забираются под юбку, царапая длинными ногтями кожу.
– Не могу, – признание прозвучало прямо в мои губы, порывистый голос ворвался в полуоткрытый рот, проникая туда вместе с языком, жадно исследующим мой рот. Я застыла безвольной куклой, чувствуя, как кожа раскаляется от чужих прикосновений. Жгучие плети похоти стянули живот, сжимая до предела и вновь расслабляя напряженный узел.
В последней, отчаянной попытке я сжала зубы на губе Кордана, железный вкус немного отрезвил, а элур тихо зарычал и отстранился. Я слышала его тяжелое дыхание, каждый громкий вздох и свистящий выдох, но временная передышка была обманом. Он тут же вновь настиг меня и, взяв на руки уложил на кровать, нависая надо мной хищным коршуном. Я с трудом различала в полумраке очертание лица, лишь зеленые глаза зловеще сверкали, заставляя мою голову вжиматься в подушку.
– Рубиновые волосы, – прошипел король, вынимая длинные шпильки из затянутых в тяжелый узел локонов. – Выкрашены, как у шлюхи.
– Я родилась такой, – отозвалась я, негодование вытеснило из груди страсть, наполняя сердце обидой.
– Ты произнесла это так, будто гордишься своей грязной кровью.
– Она точно такая же, как ваша, посмотрите в зеркало и увидите на раненой губе алый цвет.
– Дерзишь, девочка, – нараспев протянул Кордан. – Где же твое почтение к королю?
– Я не могу уважать человека, собирающегося изнасиловать меня, проговорила я, ужасаясь словам, которые могут стоить мне жизни. Интересно, Кордан сейчас убьет меня или после того как надругается, впрочем какая разница, лишь бы поскорее. Но элур удивил меня, он грациозно перекатился на другую половину кровати и улегся на мои распущенные волосы. Я замерла, боясь пошевелиться, и только после того как дыхание Кордана выровнялось, немного успокоилась. Пришлось тихо лежать рядом, даже отодвинуться от него я не могла, лишь с досадой кусала губы, давя рвущиеся из груди всхлипы.