– А вот Коппола, поставив «Апокалипсис», получил гонорар, за который купил гостиницу…
– У нас, Андрей Арсеньевич, другая социальная система, и гостиницы не продаются. А ваши работы всегда оплачиваются по самой высшей ставке, существующей у нас.
Он впервые поднял на меня глаза и проговорил своим сухим и жестковатым голосом:
– Значит, у нас плохая система.
На том и расстались. Денег на постановку я добавил85.
Память снова подводит товарища Павленка. Их разговор с Тарковским состоялся во второй половине 1973 года. «Апокалипсис» был снят в 1977 году. Мировая премьера этого фильма состоялась в Каннах, где Коппола получил за него вторую в своей жизни «Золотую пальмовую ветвь». Скорее всего, речь шла о фильме «Разговор» или о «Крестном отце – I».
Но тон этот вполне в духе Тарковского. Он прекрасно понимал, что фильм близок к завершению и для его окончания нужны совсем небольшие средства. Павленок отказать ему не сможет. Тарковский был прекрасно осведомлен о росте своего международного авторитета, знал, что его новый фильм будет одной из лучших его работ, и не деликатничал в беседе с зампредом Госкино. Личное мнение Андрея Арсеньевича об этом начальнике не столь благостно, как это может показаться по воспоминаниям Павленка.
9-го, в понедельник был у Павленка. Неприятный, грубый и темный человек. Наорал на Эрика М[арковича Вайсберга] и Хамраева86. Пытался забить между нами клин87.
Но деньги на завершение фильма Госкино было вынуждено дать.
Надежды, иллюзии и реальность
Андрей Арсеньевич встретился с Марком Захаровым, за два года до того назначенным главным режиссером театра им. Ленинского комсомола. Они учились в одной школе, хорошо знали друг друга, вместе ходили в один драматический кружок. Захаров предложил Тарковскому поставить что-либо на сцене его театра. Предложение зафиксировалось в сознании, и Андрей Арсеньевич стал обдумывать возможные варианты. Он считал себя лучшим кинорежиссером страны, и шанс достичь успеха и на театральных подмостках показался ему соблазнительным. В качестве художника он хотел пригласить Александра Боима или Николая Двигубского. Композитором – Эдуарда Артемьева. Сам же Марк Захаров как режиссер особого пиетета у него не вызвал:
У [него] нет программы, нет идеи театра, нет перспектив. Он местечковый идеолог с фигами в карманах. Бог с ним совсем! Очень уж он мелкотравчатый