- У нас же нет выезда,
автомобиль куда удобнее, так что для них живая лошадь, как для
Вента Мирославича его любимые дирижабли. Уж простите за
сравнение.
- Что ж. Прогулка на санях по
городу - звучит весьма и весьма приятно, и погода способствует. Эх,
ладно, вспомним… - Что именно хотел вспомнить полковник, договорить
ему не удалось. Удар твердого локотка супруги под ребра прервал
реплику.
- Вот только попробуй что‑нибудь
сказать об ушедшей молодости, - деланно‑сурово проговорила
Верея Нискинична, и ее муж тут же изобразил оскорбленную
невинность.
- Побойся бога, серденько мое!
Куда тебе еще молодеть? И так девчонкой выглядишь, скоро в обществе
шептаться начнут, что на гимназистке женился! - И взгляд такой
честный‑честный.
- А что, Лада Баженовна, супруг
ваш так же на лесть сладкую скор, а? - старательно пытаясь
высмотреть в наших с Толстоватым глазах намек на насмешку,
протянула полковничья жена.
- Да все они такие, как коты
шкодливые. Те тоже сначала крынку перевернут, а потом за лаской с
мурлыканьем лезут, не замечая, что вся морда в сметане, - со
вздохом согласилась Лада.
Мы с полковником одновременно
хмыкнули, но спорить не рискнули. На дам отходняк накатил, вот они
и отводят душеньку. Перетерпим.
А гуляние с покатушками на тройке и
впрямь удалось. Весело звенели бубенцы и колокольцы, фыркали
лошади, встряхивая гривами с заплетенными в них яркими шелковыми
лентами, грохотали мощными копытами по заснеженной брусчатке, под
залихватский свист возницы и его же распугивающие нарядных прохожих
крики: «Поберегись!!!» На площадях и перекрестках рекой лился
горячий сбитень да кисели. Крутились самодельные кончанские
карусели, хвалясь да соревнуясь меж собой резной отделкой и яркими
невозможными красками, с залитых на площадях горок с визгом и
хохотом катался столичный люд, а на Волхове уже собирались дюжие
мужики, ломали шапки и, хвастаясь, зазывали народ в стенку.
Хольмград праздновал Новый год размашисто, весело, с присвистом и
переплясом, как и положено ражему купцу, что и мошны не упустит, и
в пьянке с непременной дракой сдюжит, не сломается, да и коленца
лихие в танце откалывать мастак. Чудный день.
Домой вернулись уже в темноте.
Ввалились веселой гурьбой в двери, довольные, раскрасневшиеся от
мороза и хмельного меда. Правда, дети явно притомились и уже сонно
хлопали глазами, но ведь и время‑то позднее. Пока Лада с Вереей
укладывали их спать, мы с Вентом Мирославичем обнаружили, что в
доме пусто. Черт! Я совсем забыл о выходном! Негоже было заставлять
людей работать, когда все отдыхают, вот и отпустил их на пару дней,
сразу после того как подарки разобрали.