Книга III. Беглец от особых поручений - страница 65

Шрифт
Интервал


Переглянувшись, мы дружно фыркнули и рассмеялись. Ну да, как мне не суждено приучить полковника к нормальному черному чаю или хотя бы употреблять его с лимоном, раз уж без сладости никак не обойтись, так и Вент Мирославич уже оставил всякую надежду приохотить меня к своеобычному для каждого русского сладкому, до ломоты даже в самых здоровых зубах, чаю, в который я, если уж иначе не получается, так и норовлю закинуть пару долек лимона.

- Ваше высокоблагородие… - Раздавшийся из‑за неплотно притворенной двери голос вестового заставил нас с Толстоватым недоуменно умолкнуть.

- Хм… Вы при мундире, Вент Мирославич, вам и ответ держать, - нашелся я.

- Войдите. - Признав довод стоящим, полковник кивнул, и вестовой тут же просочился в кубрик.

- Капитан велел передать, что через полчаса идем на снижение. Впереди Кручина, крайняя станция перед Каменградом.

- Сколько будем стоять? - щелкнув крышкой часов, поинтересовался полковник.

- Никак не менее шести часов, - тут же откликнулся вестовой и, добавил, поясняя: - Пока разгрузимся, пока новый груз возьмем… Да, еще и пассажиры… неизвестно, сколько их прождать придется.

- Ждать пассажиров? - удивленно приподнял бровь Вент Мирославич. - Однако.

- Да, в телеграмме говорилось о шести военных с сопровождающими… - Кивнул вестовой и, наткнувшись на взгляд полковника, деланно печально вздохнул. - Приказ за подписью командира полка.

- О как. Неужто сам командующий Уральского войска со свитой решил взглянуть на свои владения с высоты птичьего полета? - сыронизировал полковник. И это понятно. Мало кто мог позволить себе использовать рейсовый военный транспорт как обычного извозчика. Для этого недостаточно обладать просто высоким званием, нужно иметь приказ или право приказывать конкретному командиру экипажа… или полка, к которому приписан транспорт… А здесь таковое право имелось лишь у хозяина всех здешних гарнизонов и военных частей, то есть у того самого командующего Уральским войском…

- Не могу знать, ваше высокоблагородие, - ушел в несознанку вестовой.

- Ладно. Сами взглянем на сих гостей… - вздохнул Толстоватый. - Благодарю, матрос. Свободен.

- Рад стараться, вашество, - почти проскандировал вестовой и тут же исчез, будто его и не было.

- Что скажете, Виталий Родионович? - поинтересовался у меня полковник, едва тяжелая дверь кубрика влипла в проем, начисто отрезав доносившийся из коридора изрядно донимавший нас гул двигателей и механизмов, неумолкающий и слышимый в любой точке корабля, за исключением кубриков и кают‑компании. А вот экипаж, кажется, и вовсе не обращал на него никакого внимания. Привычка.