– Санскрит! – Прошептал Рудольф.
У Мюллера сложилось мнение, что его друг смог прочесть надписи.
Бурят-проводник Доржо тихо бормотал. То ли молитва, то ли заклинание.
– Это тело умершего, там наверху. А эти – родственники. – Разъяснил Палленхаузен.
Церемония была жуткая, по крайней мере так её воспринял Мюллер.
Откуда-то из скал с завываниями появились существа облика ночного кошмара. На головы натянуты маски, вызывающие ужас. На телах – балахоны, пугающие лицезревших формой и расцветок. То были тибетские маги, в обязанность которых входило сопроводить покойного в лучший из миров. Так позже пояснил проводник.
У некоторых в руках были бубны, у других инструменты похожие на флейты.
– Знаешь, из чего сделаны музыкальные инструменты? – Тихо спросил Рудольф. В голосе его прозвучало что-то странное.
– Нет. А разве они отличаются от обычных?
– На бубнах натянута человеческая кожа. А флейты выточены из человеческих костей.
Мюллер почувствовал, как у него закружилась голова. К горлу подкатила тошнота.
Появился ещё один маг в маске, изображающей уродливое человеческое лицо. В его руках был топор.
Какофония звуков обрушилась на присутствующих. Когда звуки стали совсем невыносимыми, страшилище с топором залез на вершину скалы и стал расчленять тело. Родственники завыли, попадали ниц. Маги стали выкрикивать что-то.
К скале стали слетаться грифы. Вот одна из птиц подхватила кусов плоти. Другая. Остальные, раскормленные, не проявили особого интереса. Грифы покружили над скалой. Улетев чуть дальше, приземлились и стали важно расхаживать, не обращая никакого внимания ни на людей и шум, который люди производили, ни на погребальный дар, преподнесенный им. Родственники причитали. Маги голосили. Была сложена пирамидка из камней. К ней родственники положили какие-то мешочки. Удалялись они странно. Поднимались на колени и падали вперёд, подползали к месту, которого локти коснулись, падали снова, подползали и падали. Всё это заняло значительное время. У скалы опять появились маги. Снова они завыли, делая странные телодвижения. Один из них явно стал разводить костёр.
Мюллер впервые наблюдал ритуал погребения.
– Я не понял, зачем ты нас сюда привёл? – Обратился Мюллер к проводнику, забыв, что тот не говорит ни на одном из языков, кроме местного.
Проводник и Палленхаузен переглянулись.