Глазки Венеции были чёрными, при этом разной величины. Выражение лица поэтому делалось несколько хитроватым. Взгляд чародейки пронзил вошедшую.
– В чем проблема?
– Я хочу выйти замуж.
Колдунья молчала, и Таня вынужденно продолжила.
– Муж нужен хороший.
– Хороший, по-вашему, это какой? Давайте конкретнее, – взяла «быка за рога» Венеция.
– Чтобы богатый был. Бизнес вёл. Не пил, много. Чтобы дети, если у него есть, жили отдельно. Материальных проблем чтобы у него не было. Вежливый. Не скандальный.
– Вы слишком большие требования выставили.
– Так я потому к вам в салон и пришла. И деньги заплатила. Обычного слесаря я и так подобрать могу. А мне нужно, чтобы хороший был.
Ясновидящая сначала долго разглядывала в огромную лупу ладони заявительницы. Потом раскладывала карты. И качала головой. Выражение её лица в эти моменты было неодобрительное.
– У вас венец безбрачия. Снимать надо.
– Какой такой венец! Я уж и замужем два раза побывала. Раз развелась. Раз овдовела. Что-то вы не те карты раскладываете.
– Раз один убежал, другой помер, вот венец безбрачия и есть!
– Не бывает так!
– Ну, если вы с этим не согласны, тогда нарисуйте ваше генеалогическое древо! Лист перед вами. Справа лица по мужской линии, слева по женской.
– Рисовать-то я не умею. Как я дерево изображу? Там ствол, ветки, листья.
– Это так называется. Вы только кружочки рисуете и между ними стрелки, то есть обозначаете связи. Например, кружок «мать», если есть дети, ведёте стрелку вниз, там рисуете кружок и обозначаете «дочь». Рядом с матерью. На одном уровне «отец». И от него также стрелку вниз. Понятно?
– Вроде.
Татьяна рисовала, сотрудница магических услуг перечеркивала и заставляла рисовать заново. Когда и с этим делом было покончено, Венеция вновь взяла лупу и прицелилась в рисунок.
– Надо обряд провести. Рано утром, молча, не умывшись, не расчесавшись, разрезать узел, всё сжечь в уединенном месте. Людей рядом быть не должно. Пепел высыпать на кладбище. Ни с кем не разговаривать, пока в общественное место не явитесь.
Ясновидящая обмотала плечи Татьяны тонким шпагатом, завязала его узлом, сняла с Татьяны.
– Вот узел. Ночью положить под подушку и спать на нём. Ни с кем не разговаривать. А утром сделать как я сказала. Идите!
Далее, посетительница колдовского салона Татьяна рассказала о трудностях, которые возникли с исполнением обряда. Как только она легла спать, зазвонил телефон. Одна из сотрудниц неожиданно приболела и решила отпроситься на завтра. Пришлось заново укладывать шпагат под подушку, а телефон, на всякий случай, отключить. Ранним утром она вскочила, кое-как разрезала узел, свалила ошмётки от шпагата в старую кастрюлю, взяла спички и выбежала на улицу. Да что это такое? Почему в пять утра по улице какие-то люди ходят? Она еле нашла укромное место между чьими-то гаражами, и там подожгла шпагат. Горел он неохотно. Как назло, мимо гаражей периодически проходили, с подозрением на неё глядя, мужчины. Она высыпала пепел в пакет, бросила кастрюлю в помойку и понеслась на кладбище. По дороге у неё несколько раз пытались спросить как пройти к железнодорожной станции, к автобусной остановке и куда-то там ещё. Татьяна поняла, что исполнение обряда «висит на волоске». Она молча мотала головой, отмахиваясь от любопытствующих пакетом с пеплом. Прибежав на кладбище, она вытряхнула пепел и порысила на работу. Уже в своём кабинете, она увидела, что не только не умыта и не чесана, но и странно одета, не по-офисному, а для работы на грядке.