Чародейка рассказала обо всём: как одиноко ей было во дворце, как она боялась одной только мысли выйти замуж за незнакомца, оставив родной край. О том, как тяжело далось ей решение бежать и как сложно жилось ей на улицах городов без титула и денег. Как встретила она группу магов и присоединилась к ним, как один из них пытался её присвоить и как она, сопротивляясь, обожгла негодяю лицо. Слёзы и пережитая боль Шалии тронули сердце Рэйна, ледяная стена треснула от того, что девушка, похоже, тоже была готова на все, чтобы добиться его. Шалия сказала, что готова меняться в лучшую сторону, что многое осознала в своём пути, но теперь её путь подошёл – нет, не к концу – а к переплетению её и его судьбы.
– Наши характеры переплелись так тесно, словно змеи. Неужели ты правда рискнёшь разрубить это и уйти?
Рэйн не любил неоправданных надежд. Уйти и разбить сердце девушки окончательно, показав, что в мире нет тех, кому можно было бы доверять, он не мог. Поэтому вытирая её горячие слёзы, он неожиданно для себя произнёс:
– Как насчёт повторной свадьбы, раз уж ты начала исправлять свои ошибки?
***
Серые Близнецы, как и знать таллауров, не были каким-то воспоминанием из разряда «находятся на окраине памяти и иногда подают признаки жизни». Нет, их имена, их внешний вид – все это колыхалось на ветру настоящего, как не колыхаются в нём отголоски происходящих где-то в Империи битв. Услышать и забыть? Невозможно.
Шалия и Дейвенскард, чьи пути разошлись с Аликсиндрией на пути к дворцу султана Пасира сур Амахара, так как она искала радость для себя самой в каком-то другом месте, прошли дальше. Охрана расступилась перед ними, обтекла их полукругом, один из стражников вышел вперед и дал малозаметный знак – «дальше вы пойдёте со мной». И речи не шло о том, чтобы попытаться их остановить или сказать, что у султана нет времени на то, чтобы слушать ненужные ему сведения и видеть совершенно ненужных ему персон. Хватало одного взгляда, который можно было бы бросить на подтянутого Рэйна и грациозную Шалию, чтобы сказать – это их внимания следовало кому-то добиваться, а не им – вымаливать минуту аудиенции с правителем и по совместительству отцом Шалии.
– Мой султан, ваша дочь…
– Моя дочь? – Пасир Сур Амахар даже привстал с места, и его сердце забилось тревожно и часто. – Я сто лет не видел её, неужели у неё хватило смелости вернуться?