– У меня кружится голова, – успеваю пролепетать, когда на секунду отстраняюсь, чтобы глотнуть воздуха. – И тело горит.
– Так и должно быть, – шепчет Финн, проводя большим пальцем за моей ушной раковиной. Он тяжело дышит, пока смотрит на меня, вдавливая каждый вдох мне в грудь, и через тонкую ткань футболки я чувствую прикосновение его затвердевшего паха. Я не настолько невинна, чтобы не знать, что такое мужская эрекция, но мне кажется совершенно невероятным, что я послужила этому причиной.
Осмелев, я запускаю ладони в его растрепанные волосы, про себя отмечая, что они и правда жесткие. В ответ рука, удерживающая мою талию, скользит вниз, туда, где задравшаяся футболка оголяет бедра, и жадно стискивает ягодицы. От соприкосновения жесткости ладони с пылающей кожей из меня вырывается протяжный стон, и в тот же миг, как по сигналу, ладонь вновь возвращается на мою талию.
– Перестань издавать эти звуки, – Финн упирается головой в мой лоб. – Я же, блядь, не железный.
Мы тяжело дышим, глядя друг в другу в глаза, словно ведем немую беседу. Затем Финн кладет ладони мне на плечи и отодвигает от себя, насколько позволяет длина его рук.
– Иди спать, Тони, – говорит будто раздраженно. – Это просто поцелуй. Как сказала твоя сестра, первый раз лучше со мной, чем в ржавой колымаге твоих одноклассников.
Мое лицо пылает в огне сумасшествия и страсти, но упоминание Ким, словно ледяная струя из шланга, опрокидывает меня на землю. Я самый ужасный человек на земле. Целовалась с парнем своей сестры, даже на секунду не подумав о ней. Не подумав, что поступаю плохо. Отдалась порыву, словно животное. Финн парень, и он выпил, а о чем думала я?
Чувствуя, как к глазам подкатывают слезы стыда и осознания собственной аморальности, избавляюсь от рук на своих плечах и уношусь в комнату, оставив Финна одиноко стоять посреди кухни.
Я не сплю всю ночь, прислушиваясь к каждому шороху в доме. Кимберли возвращается под утро: несмотря на то, что она старается не шуметь, я слышу, как скрипит дверь в комнате напротив. В которой спит Финн. Интересно, он проснется? Поцелует ее после того, как целовал меня? Хотя, возможно, он даже не вспомнит о том, что произошло. Вдруг он был пьян сильнее, чем выглядел.
Зря говорят, что утро вечера мудренее. При дневном свете произошедшее ночью кажется еще более ужасным. Я не представляю, как буду смотреть в глаза сестре и как вести себя с Финном. Поэтому делаю то, что привыкла делать в любой непонятной ситуации: достаю из гаража велосипед и еду к Софи.