– Тяга сильна, тяга идёт. Ох, ух! Чую, чую! Близка, близка темень! По земле бежит, по воде течёт, по воздуху несётся! Темень близится. Темень!
Гостья сбросила плащ и оказалась совсем молоденькой девушкой с копной темных вьющихся волос и синими глазами.
– Ох, темень близко, чую я, – старуха скакала на одной ноге, припевая своё. – Тяга сильна. Тяга идёт, идёт! Темень близится, вижу! Будет у тебя, дева, суженый, вижу его, вижу! Сила в нём тайная, сила темная!
Сухо хлопнул за дверью выстрел, кто-то закричал, и старуха засуетилась, заохала:
– Темень, темень! – швырнула в огонь несколько снопиков травы и комнату заволокло чадом, так что и огня уже было не различить. – Тяга сильна! Ах! Ух!
За дверью зазвенели сабли, захлопал кнут, дробно посыпались выстрелы.
– Ух! Ах! Отворись протока, – завыла старуха, – подхвати листок, закрути по воде, унеси далёко на брега светлые, потаённые! Уходи! Уносись!
Дверь с грохотом слетела с петель, выпуская, словно в трубу, густой дым из комнаты. И оказалось, что старуха осталась одна. Она поглядела хитро на вошедшего мужчину в черном плаще с надвинутым на лицо капюшоном и захохотала, заливаясь, показывая ему язык:
– Не успел! Не успел! Бе-бе-бе!
Гость сдвинул капюшон, обнажив длинный узкий нос и холодные бледные глаза:
– Ниварья.
На улице послышался звон и в комнату влетели разом четыре короткие стрелы. Мелькнули стальным оперением и отбросили старуху к стене.
Мужчина прикрыл глаза и повел носом, принюхиваясь чутко, словно зверь:
– Она только что была здесь. След ещё виден. Пускайте за ней пса.
Глава 2. В которой друг бросает друга в разгар кавалеристской атаки
На белых крепостных стенах тревожно алел закатный свет неба.
– Гусары! Гусары идут! – закричал Олег, подняв саблю.
Сабля была спортивная, с обломанным острием.
– Где? – вытянул шею Вовка.
– Видишь, там? – Олег клинком указал в край пустыря, где кончались черные кусты и виднелся край заснеженной дороги. – Разворачиваются лавой!
Вовка пригляделся, но ничего кроме зелёного «Жигули» с горящими фарами не увидел.
– Точно? – спросил он с сомнением.
– Не видишь? – разгоряченно крикнул Олег. – А крылья у всадников не видишь? А лес поднятых копий?
И вскочил на кромку снежного редута:
– Сомкнуть ряды! Колья ставь!
Вовка был единственным, кому команда могла предназначаться, и он только сжал крепче толстую палку, служившую ему оружием.