– Как это мерзко, – меня передёрнуло от самого осознания того, что в школе, что в универе унижение слабых сильными считалось чем-то обыденным.
– Чайник вскипел! – оповестила нас Карина, разливая ещё бурлящую воду по кружкам.
– Вы вместе учитесь, да? – спросил Женя, указав на нас обеих.
– Да, – привычно ответила за себя и меня Карина, потребляя торт уже от основного куска. Свой маленький кусочек с блюдца она съела. – Журналистика.
– Я лингвист, – кивнул парень и бросил на меня взгляд над оправой очков.
Наверное, пытался понять, почему кусок выделенного мне торта я лениво ковыряю, а не поглощаю с голодными глазами, как это делает Карина.
– И какие языки? – спросила соседка, снова заполняя тишину.
– Английский и испанский, – ответил Женя.
– О! Я буду тебя юзать для просмотра пары испанских сериальчиков, к которым еще не вышел перевод. Будешь мне субтитрами служить.
– Служить? – хохотнул парень. – Уже называть тебя своей госпожой?
– Нет. Попозже. Я включу сериал, посажу тебя рядом, а ты будешь говорить мне: «моя госпожа, он сказал», ну, и там дальше по сценарию.
Вяло улыбнулась простоте своей соседки и придвинула ей своё блюдце с тортом, к которому так особо и не притронулась.
– Будешь? – предложила ей, заметив, что она решила попридержать свой аппетит, поняв, что и так уже много съела и нам ничего не останется, если она продолжит в том же духе.
– А ты? – огромные карие глаза в обрамлении черных пушистых ресниц смотрела на меня в упор.
– Я наелась за ужином. Торт в меня уже не влезет.
– Точно? – задала она контрольный вопрос, уже придвинув к себе блюдце.
– Ешь.
– Кайф! – разве что не мурлыкая, Карина напала на торт с самой довольной моськой. – Где ты его купил?
– В нашем магазине, – ответил ей Женя, отпив свой остывший чай.
– Это тот, который через дорогу от общаги?
– Угу, – кивнул он ей и снова посмотрел на меня. – Ты не очень общительная, да?
– Не очень, – ответила я, опустив взгляд в свою пустую кружку.
– Странно, – хмыкнул Женя.
– Почему? – подняла я, наконец, на него взгляд.
– Ты так бесстрашно врезалась в Раву и даже крошнула батон на Клима при всех, что я был уверен, что ты открытый и болтливый человек.
– Это был секундный порыв. Не более, – отрезала я сухо, не желая снова поднимать тему, в которой меня, почему-то, пытались выставить национальным героем.