Новый любовник?
Бивен, перекинув ногу на ногу, теперь обводил насмешливым взглядом кабинет Симона, изысканную обстановку. Казалось, он наслаждался тем, что огорошил этого человечка в его ботинках «дерби» с перфорированными мысами. Вотчина Симона – трепотня психиатра, дегенеративное искусство, бесполезные книги. А его, Бивена, вотчина – смерть, жестокость, власть. Конкретный мир. Сегодняшний мир.
– Маргарет Поль приходила к вам регулярно?
– Я вам уже сказал. В последнее время наши сеансы стали реже. Я видел ее пару недель назад.
– В чем заключалось лечение?
Симон мог сослаться на врачебную тайну, но это означало риск оказаться в подвалах дома 8 по Принц-Альбрехтштрассе. Уж лучше избежать такого переезда.
– В словах, – уклончиво ответил он. – Она описывала мне свои тревоги, а я давал ей советы.
– И что это были за тревоги?
Симон достал очередную «Муратти». Прикурил, чтобы выиграть несколько секунд на размышление.
– Она страдала приступами беспокойства, – обронил он, нервно постукивая по краю пепельницы.
– Какого рода беспокойство?
В конце концов, там, где она сейчас, бояться ей нечего…
– Нацистский режим внушал ей страх.
– Странная мысль.
– Вы тоже так полагаете? Я в лепешку разбивался, повторяя ей это.
Замечание вырвалось само собой. Крупное тело, затянутое в черную ткань, внезапно напряглось, словно под мундиром застопорился какой-то механизм.
– Упоминала ли она отношения с мужем?
– Конечно.
– И что она об этом рассказывала?
Перед глазами Симона вновь вспыхнула картинка. В соседней комнате Маргарет слушает граммофонную пластинку со своей любимой песней «Heute Nacht oder nie»[30], кружась босая по паркету.
– Его поведение мучило ее. У него не хватало времени на жену. Всегда на армейских учениях…
– Выражайтесь точнее. Что у нее была за болезнь?
– Ее чувство покинутости выражалось в потере аппетита, лихорадочной дрожи, потере сознания, приступах страха…
Гестаповец погрузил свой странный взгляд в глаза Симона. Как ни удивительно, асимметрия век придавала ему особое, почти романтическое своеобразие. Нечто завуалированное, подспудное, наводящее на мысль об одноглазом пирате.
– Говорила ли она с вами о каком-нибудь любовнике?
Симон вздрогнул: возможно, ловушка. Он представления не имел, насколько продвинулось расследование. И даже не знал, когда именно была убита Маргарет.