– Вы знаете, когда они посыплются нам на головы? – спросила Минна, проследив за его взглядом.
– О чем вы говорите?
– О бомбах.
– Я в самом низу служебной лестницы. И новости узнаю вместе со всеми.
– Но должны же ходить слухи. Никто в точности не знает, какое решение принял фюрер.
Последовало молчание. Золото. Птицы. Восточный профиль…
– Вы знаете психоаналитика по имени Симон Краус?
– Очень хорошо. Мы вместе учились в университете.
– Что вы о нем думаете?
– Он гений.
Ответ подействовал ему на нервы.
– А что еще?
– И настоящая сволочь.
– Он вас обидел?
Минна улыбнулась – в ее улыбке сквозили долгие века аристократического превосходства. Бивену захотелось влепить ей пощечину.
– Вовсе нет. Но когда человек так одарен, как он, у него нет права растрачивать свой талант, став психоаналитиком всяких дамочек. Однако себя не переделаешь: он жиголо и к тому же прохвост. В свое время он изготавливал амфетамины, которые продавал другим студентам.
Выпустив большой клуб дыма, она мечтательно продолжила:
– Симон Краус… Я, когда прочла его диссертацию, испытала настоящий шок. Никогда не читала столь блестящего и так хорошо написанного текста…
В Бивене нарастало раздражение: ему была невыносима мысль, что этот прилизанный коротышка на самом деле великий ум.
– А его диссертация, – выдавил он, – о чем она?
– О сне и сновидениях. В своем психоаналитическом подходе Краус использует онейрический анализ.
Опять непонятные слова…
– А вы? – повинуясь внезапному порыву, спросил он. – О чем была ваша диссертация?
– Об убийцах-рецидивистах.
– Простите?
– Я работала над связью между экспертами-психиатрами и компульсивными убийцами.
– Вы хотите сказать… убийцами-немцами?
– Ну да. Теми, кто действовал в последние десятилетия. Петер Кюртен. Фриц Хаарман. Карл Денке. Эрнст Вагнер[49]. И еще несколько других, менее известных. – Она по-девчоночьи хихикнула. – В то время я чуть ли не жила в тюрьмах.
Бивен отложил эту информацию в закрома мозга. Кто знает? Минна фон Хассель может однажды оказаться ему полезна. В любом случае она куда лучше его разбирается в возможных мотивах потрошителя…
– А как давно была написана ваша диссертация?
– Боюсь, больше десяти лет назад.
– Когда вы проводили свои исследования, вам не встречался тип, который коллекционировал бы обувь своих жертв?
– Нет. Даже не слышала о таком. А что?