В назначенное время Елагин подъехал на извозчике к конюшням и остановился – размах строительства поражал. Массивный парадный корпус с большими белыми колоннами уже закончили. Посередине зияла внушительная арка, которая словно засасывала в себя людей. Они казались на её фоне маленькими букашками. Повсюду сновали рабочие и служащие манежа. Жокеи выводили орловских рысаков на прогулку в ближайший Петровский парк, а с улицы беспрерывно подъезжали дорогие автомобили. Водители нетерпеливо гудели клаксонами на извозчиков и друг на друга.
Николай растерялся: где искать Рябушинских? Но тут его окликнул нежный девичий голос.
– Николай Константинович, вы не меня ищете?
Он повернулся и застыл на месте. Кто это?
Верхом на каурой лошади медленно приближалась тоненькая наездница в тёмном костюме амазонки, из-под которого выглядывала ослепительно белая блуза. На голове девушки блистал мужской чёрный цилиндр, закреплённый тесьмой под маленьким подбородком, с полупрозрачной вуалью, которая не скрывала карие смешливые глаза. Светло-каштановые кудри прелестными колечками обрамляли нежное девичье, почти детское, лицо Марии Рябушинской с таким же чуть курносым носиком, как у брата.
Николай так залюбовался прекрасным видением, что застыл как истукан и не мог вымолвить ни слова. Сердце сначала замерло, а потом забилось часто-часто. Почему он раньше не зашёл к Мише?
Он даже не заметил, как подошёл приятель.
– Коля, ты узнал Марию? – спросил Рябушинский.
– Д-да, узнал, но не поверил своим глазам.
Девушка спешилась и подала руку для поцелуя. Маленькая, тёплая ручка легла в ладонь Елагина. Внезапно ему захотелось поцеловать её в ладошку, но он сдержался и поздоровался по обычаю.
Друзья прекрасно провели время, катаясь на орловских рысаках. Все трое были опытными наездниками и получали истинное удовольствие от прогулки в Петровском парке. Вышло солнце и побаловало москвичей тёплым вечером, высветив множество осенних красок у скромной русской природы.
Николай не отрывал глаз от прелестной спутницы, спрашивал у Марии про учёбу, но ловил себя на мысли, что почти ничего не слышит. Ему хотелось просто смотреть на девушку, любоваться её по-детски пухлыми губками, прелестными ямочками на щеках, едва заметными веснушками на носу и большими карими глазами…
Николай ехал домой и загадывал: "Если нас никто не обгонит, значит, с Машей всё сложится… И почему я решил, что мне не нужна женитьба? А может, я ждал именно её? – подумал он, – конечно, ведь второй такой точно нет…"