Клаузен побагровел.
– Господин главный комиссар, не могли бы вы объяснить господину Варнхольту, что так нельзя разговаривать с вышестоящим по званию?
– Ты никогда не был для меня вышестоящим и не будешь, – сказал Варнхольт. – До вчерашнего дня ты исполнял обязанности руководителя группы. Это была наивысшая ступень карьерной лестницы, на которую ты в состоянии забраться – исполнитель, а никак не руководитель.
– Что ты себе позволяешь! У тебя даже нет полицейского образования, не говоря уже о звании!
Айзенберг хотел вмешаться, но его опередила Морани:
– Вы закончили демонстрировать новому шефу вашу профессиональную несостоятельность?
Варнхольт ухмыльнулся.
– Подловила нас, госпожа психологиня! Будем надеяться, что новый шеф не сразу тебя раскусит, отправив на скамейку запасных.
– Хватит! – закричал Клаузен. – Я тебе сейчас как…
– Отставить! – перебил его Айзенберг. – С этого момента у нас – три правила. Во-первых, никаких оскорблений, никаких унижений, никакого сарказма в общении с коллегами. Ничего не имею против шуток, но давайте обращаться друг с другом уважительно. Во-вторых, я не потерплю нарушения служебного устава. В-третьих, с этого момента в офисе царят чистота и порядок. Даю вам время до вечера, до восемнадцати часов, чтобы выбросить мусор, утилизировать ненужные документы и убрать со столов в шкафы лишние вещи. Есть вопросы?
– Чего еще изволите? – спросил Варнхольт. – И что случится, если мы не подчинимся вашему распоряжению?
– Да как ты смеешь… – начал было Клаузен, но замолчал, когда Айзенберг бросил на него строгий взгляд.
– Господин Варнхольт, я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз. Остальных прошу вернуться на рабочие места.
– Сейчас сцепимся в поединке? – спросил Варнхольт, после того как остальные покинули комнату для переговоров.
– Господин Варнхольт, вы умный человек. Вы прекрасно понимаете, что я смогу сделать из этой группы команду, только если введу строгую дисциплину и положу конец вашим затянувшимся ссорам. Я рассчитываю на ваше понимание.
– Вы просите меня о помощи?
– Да.
– О’кей, я вам помогу. При одном условии: вышвырните вон этого горе-законника Клаузена.
– Никаких условий. Мы или работаем вместе, или не работаем вообще.
– С вашим «все-или-ничего» подходом вы потерпите фиаско ровно так же, как и ваши предшественнички.