Начальник уголовной полиции Йоахим Грайсвальд откинулся на спинку офисного кресла и скрестил руки на груди.
– Я вас ни в чем не упрекаю, господин Айзенберг, – сказал он понимающе. – В такой ситуации у любого сдали бы нервы.
Айзенберг внимательно посмотрел на своего начальника, который был на десять лет моложе него и полгода назад возглавил отдел по борьбе с организованной преступностью Гамбургского управления уголовной полиции. Прежний начальник, наверное, накричал бы на Айзенберга, обвинив его в провале операции. Айзенберг пережил бы. Но вынести снисходительный тон Грайсвальда было невозможно. Он относился к полицейским, в первую очередь работавшим под его началом, как к полным кретинам. Они были не чета ему, тому, кто в рамках международного партнерского соглашения прослужил некоторое время в полиции Нью-Йорка – самой жесткой полиции мира, как он не уставал повторять.
Айзенберг попытался ответить нейтрально, по существу.
– С нервами у меня все в порядке. Я отдал приказ к наступлению, чтобы спасти жизнь девушке.
– Из вашего отчета не следует, что жизни девушки что-то угрожало, – сказал Грайсвальд с идиотским американским акцентом, как будто за четыре года жизни в США он разучился как следует говорить по-немецки.
Поговаривали, что он просит приближенных называть его «Джо».
– Один из преступников направил на нее пистолет.
– Разве он нажал на курок?
– Нет. Я отдал приказ о наступлении как раз для того, чтобы помешать ему сделать это.
– И вы были уверены, что он выстрелит?
– Учитывая попытку девушки сбежать и обстоятельства в целом, мне эта возможность показалась весьма вероятной.
– А как бы вы поступили на месте преступника?
– Не понимаю вашего вопроса.
– Что в нем такого сложного? Интересно, как поступили бы вы, если бы были торговцем живым товаром? Одна из ваших девочек пытается сбежать. Неужели вы бы выстрелили в нее и тем самым испортили бы товар?
Айзенберг ничего не ответил.
Грайсвальд театрально вздохнул.
– Сколько раз я вам говорил: «Думайте, как преступник!» Если бы вы последовали моему совету, то поняли бы, что преступник ни за что не выстрелил бы в девушку. Сколько лет той малышке? Четырнадцать? Был ли у нее, измученной долгим голодом, шанс спастись от здорового мужика? У него в руке был пистолет, и логично, что он инстинктивно направил его на беглянку. Скорее всего, сначала он окрикнул бы ее. Затем, возможно, выстрелил бы в воздух или ей вслед. Но у него не было необходимости ранить ее, а уж тем более убивать. Жизнь девушки ни секунды не была в опасности.