И вот я заметила впереди человека. Он стоял к нам спиной. Интарс. Когда мы подошли совсем близко, он повернулся.
– Здравствуй, Инира.
Я кивнула.
– Артар, оставь нас пока.
Я жалобно взглянула на Артара, почему-то мне было не по себе оставаться наедине с Интарсом. Но он, не поймав моего взгляда, уже уходил.
– Инира, ты знаешь, о чем мы будем разговаривать?
– Думаю, да.
Я, конечно, понимала, что разговор коснется всех недавних событий, но о чем конкретно будет наша беседа, я мало представляла.
– Хорошо… Слушай… Если Урду все-таки не признает тебя вождем и большая часть племени тоже, что ты будешь делать?
– Я…
–Слушай! Урду скорее всего тебя не признает! Он приводит кучу всяких доводов, почему ты не должна быть вождем, но я думаю, он просто не хочет оставлять свой пост. Я думаю, это не только из-за жажды власти, тут есть что-то другое. Он что-то задумал. При всем этом он не хочет, чтобы ты уходила к другому племени. Он хочет, чтобы ты осталась с итари. Это все неспроста. Тебе будет небезопасно там оставаться. Ты должна уйти к кельтвеши. Мое племя радушно примет тебя. Возможно, Урду окажет какое-то сопротивление, но все равно ты должна уйти с нами. Поняла?
Хоть пока было очень сложно уложить все эти слова в голове, я кивнула.
Сейчас около круга для Посвящения было не так много народа как вчера. Большинство из них были итари, небольшая, но все-таки значительная часть – кельтвеши, несколько обстру, представителей других племен я не заметила. Под маленькой копией навеса вождей были Урду, Верус, Интарс и Артар.
Если вчера обстановка была достаточно праздничной, похожей на весёлую ярмарку, то сейчас большинство людей были угрюмыми, и все это напоминало скорее чьи-то похороны.
Никто особо не разговаривал, только ветер шумел. Я словно чувствовала, как напряжение витает в воздухе, а недобрые и хмурые взгляды, тяжелые как каменная глыба, хотят просверлить во мне много маленьких отверстий.
Эту тишину прервал Урду. Его голос с искусственно веселой и дружелюбной интонацией зазвучал очень громко и уверенно. Если раньше я воспринимала Урду как простодушного дурака, то сейчас замечала в этих глазах что-то недоброе. Его взгляд выражал только жесткость и целеустремленность. Он был похож на ястреба, заметившего мышь. Уж не я ли была этой мышкой?
Даже Верус с его желтыми глазами коршуна не казался мне сейчас таким жутким, как Урду.