– Заодно захватим с собой Дамира, – Эмма уже скрылась за дверью, но её голос доносился и до меня. Пришлось поторопиться, чтобы догнать подругу уже в коридоре. В других отделах тоже оказалось пусто – все сотрудники ушли на перекус, и в секциях остались только особо увлечённые своим делом.
– Если только Дамир сам ещё не свалил, – пробормотала я, разглядывая сквозь прозрачные стены пустые помещения других отделов. В некоторых царил откровенный беспорядок, поскольку творческие ребята не успели прибраться после себя.
– А теперь вспомни, насколько он любит погружаться в работу по самые уши, и ответ станет очевиден, – усмехнулась Эмма и осторожно постучала в ту самую дверь, у которой я утром едва не сбила друга с ног. Впрочем, подруга сделала это скорее из вежливости и привычки, чем из реальной надобности – сквозь прозрачную дверь и так были видны очертания сидящего на стуле с высокой спиной смуглого парня.
– Проходите, – привычным мягким голосом пригласили нас из помещения, – Долго ещё на входе стоять будете? Я тут один.
Эмма бросила на меня выразительный взгляд и довольно улыбнулась, потянув дверь на себя. Я же не смогла сдержать смешок и, покачав головой, первой прошла в отдел дизайнеров.
Довольно просторное помещение в этот раз было заставлено так, что мне сначала показалось, будто дальше двери здесь не пройти. Многочисленные макеты людей, какие-то свёрнутые в трубочки схемы и разноцветные полотна, фрагменты проволок, скрученных в клубки, и манекены занимали почти все свободные места.
Дамир, чьи очертания были видны ещё сквозь прозрачную стенку отдела, обнаружился на стуле посреди всего этого творческого хаоса. Парень удобно устроился на мягком кресле и с крайне сосредоточенным выражением лица расписывал кистью закреплённую перед ним часть руки манекена. И сложно было не заметить, что в своей белой футболке, чёрных порванных на коленях джинсах и высоких сапогах на шнуровке он весьма органично вписывался в атмосферу дизайнерской студии.
Осторожно придерживая руку манекена за пальцы, Дамир плавно и мягко водил кончиком кисточки по его запястью. Карие глаза немного сузились, а брови сдвинулись к переносице – упавшая на лоб прядь чёрных коротких волос мешала ему работать, но парню не хотелось отрываться. Закусив губу, он дорисовал что-то ещё и, наконец, поднял взгляд на нас с Эммой, всё ещё стоящих у двери.