– Арина, директор ждет тебя у себя в кабинете после занятий, – физик вздыхает. – Да, ребятки, что-то вы с каждым годом все больше и больше перегибаете палку. Тимофей, тебя мы теперь тоже ждем. Я очень надеюсь на твою сознательность.
– Я приду, – Азарин поднимается с места и забирает свой телефон из контейнера. – Не переживайте, Евгений Эдуардович.
Мы с физиком наблюдаем, как Тим покидает кабинет без всякого на то разрешения, и, кажется, даже синхронно вздыхаем.
– И что за кошка между вами пробежала? Ты второй день здесь.
– Мы давно друг друга знаем. Наши родители дружат.
– Однако. Ладно, – хлопает в ладоши. – У директора я буду на твоей стороне, не переживай.
К чему он сделал уточнение, я не понимаю, пока не оказываюсь на ковре в директорской. Азарин пришел туда раньше меня и Вертолетова.
– Инцидент, конечно, неприятный, – Арно, наш директор, поднимается из-за стола и с интересом пробегается по мне взглядом. – Арина, мы пока не сообщали о случившемся вашим родителям, – его глаза начинают нервно бегать из стороны в сторону, – и мне бы хотелось оставить случившееся в стенах нашей школы. Так сказать, не выносить сор из избы.
– Вы считаете нормальным то, что произошло? – вмешивается физик.
– Евгений Эдуардович, вы же знаете, я ценю вас как преподавателя и ваш современный, я бы даже сказал, инновационный подход к обучению. Но, выходя за двери школы, подобные случаи очерняют нашу репутацию. Тимофей извинится перед Ариной и больше никогда не повторит ничего подобного. Правда?
Азарин, усевшийся в кресле у стола, кстати, сидит здесь только он, часто кивает. Как болванчик. Очень продуманный болванчик. Не зря он приперся суда первым. Сто процентов у него уже состоялся диалог с директором.
– Это буллинг, – не сдается Вертолетов.
– Евгений Эдуардович, давайте без громких слов.
На сайте школы написано – демократичный подход, что подразумевает решение всех конфликтов посредством разговоров, а значит, никакого давления и буллинга тут априори быть не должно. По факту же дети богатых родителей вольны делать все, что пожелают. Максимум, что им может грозить, отчисление, но и его здесь никто особо не пугается.
– Вот что я предлагаю, – директор огибает свой стол и присаживается в массивное кожаное кресло из кожи молочного цвета. – Тимофею и Арине стоит больше времени проводить вместе. Все конфликты возникают от недопонимания, оттого что дети плохо друг друга знают.