Перед тем как уйти в свой корпус, они оба задержались у стены с портретами именитых выпускников академии. Ральфа старшего Ральф младший не нашел, что и понятно. Его не было на этой стене и год назад, с чего бы он взялся там сейчас?
– Кстати … – он потер подбородок, разглядывая портрет императора. На фото ему было немногим больше двадцати. Высшая кровь. Сильна, ох и сильна. Холды состояли с ним в родстве, сходство Николаса и юного Александра бросалось в глаза.
Если бы он был чуть внимательнее, то давно бы это заметил. Ральф был очень недоволен собой.
– Кстати? – переспросил его Ник.
– Ты играешь в шахматы, Николас? – он перевел взгляд с портрета на его еще более молодой оригинал.
– Редко, – задумчиво ответил Фостер. – Очень редко.
– Не с кем? – понятливо поинтересовался Ральф.
– Скучно, – улыбнулся ему Ник, а потом побледнел безо всякой видимой причины, схватился за голову и рухнул на колени, уставившись в одну точку прямо перед собой.
– Нет, – мучительный стон сквозь сжатые зубы. – Пожалуйста, скажи «нет».
Ральф выругался, опустился на пол рядом с другом и растерянно огляделся. Что ему делать? Как помочь? Чем помочь?
– Фостер, если ты немедленно не придешь в себя, я возьму тебя на ручки и лично отнесу в медкабинет! – заявил он, пряча страх за этой нелепой угрозой.
Ник мотнул головой, посмотрел на него затуманенным взглядом и спросил:
– Представляешь, как они удивятся?
Зрачок, за которым не видно цвета радужки, искаженное от боли лицо. И бескровные, почти синие губы, которые Холд растянул в жутковатой улыбке.
– Они офигеют, – буркнул Бонк.
Вылазка в архив снова откладывалась. Он не оставит Фостера одного. Ральф и сам не знал почему, перед глазами вдруг встала картинка последней их с братом ссоры. Тогда он ушел, разругавшись с Рэндольфом вдрызг. Теперь он видит его лишь в зеркалах.
– Ненавижу больницы, – скривился Ральф.
Автобус подвез их к зданию военного госпиталя. Они с Ником ездили сюда каждый месяц, а сегодня вместе с ними до кучи отправили еще несколько курсантов. Кому-то нужно было показаться специалистам (травматологу, что ли), кому-то на прививку, да неважно кому зачем, главное, что их было человек десять.
– Ничего удивительного, – Николас потер воспаленные глаза. – Люди не любят болезни и избегают больных. Это заложено в них природой.