к плечу.
Грозило сердце достучаться,
спросить.
Косяк глазами домочадцев
косил.
И свет усиливал сигнал
голосов
и половицы рассекал
полосой.
Пять струн сводили все немоты
в одну —
в разрыв годов, в разлом длинноты
шагнул.
Ожогом губ ловил пять струек
ветров,
мизинец инеем приструнил —
не тронь.
Ознобом магм, на всех наречиях
бездн,
кострами гор лечу в предплечья
небес —
где локтя млечная излука,
и сонь,
где звезды падают без звука
в ладонь.
И край тахты играл провалом
пружин —
манил, как страж, как зазывала,
страшил.
И были губы близко-близко
к губам.
И светофорил скресток рисков —
убавь!
Одним касанием дыханья,
едва —
уснувших ледников молчанье,
и – рва.
Концами строчек – от предплечья
к плечу
твоих возлюбленных предтечей
лечу.
Пусть первенец вторых пришествий
твой лед
следами этих путешествий
прольет.
Пускай – всем лавам вопреки —
на щеку,
на приворот его руки —
ручейку.
Пускай – до розовой тряпицы
в окне —
пускай ему все это снится —
не мне.