Она плачет. Громко всхлипывает, рыдает навзрыд, молит о пощаде… Но потом ее крики и рыдания становятся все тише, и снова слышны звуки капающей воды.
Кап. Кап. Кап.
От этих звуков она сходит с ума. Ей кажется, что вода капает ей прямо в мозг, разъедает кожу головы, точно кислота, прожигая кровоточащую дыру…
«Пожалуйста, уберите эту воду, – молит она про себя. – Что угодно, только не капающая вода, пусть этот звук прекратится!..»
Она смотрит в темноту широко раскрытыми глазами, пытается кричать, но не может издать ни звука.
Она плачет, вот только вместо рыданий вырывается другой звук, похожий на жуткий, сумасшедший хохот.
Она понимает, что попала прямиком в ад.
И этот ад никогда не закончится.
Под убаюкивающую, сонную музыку дождя не хотелось вылезать из постели. Утро было серым, туманным и безрадостным – самая подходящая погода для ноября. Зима в этом году наступать не спешила, и весь город погрузился в плаксивую осеннюю меланхолию. Накануне я до полуночи смотрела фильмы, но утром по привычке проснулась в шесть часов. Что поделаешь, даже в собственные выходные я не позволяю себе спать долго, к тому же из кухни доносились ароматные запахи жареной яичницы с ветчиной.
Как я и думала, тетя Мила суетилась около плиты. Работал телевизор – тетушка привыкла смотреть передачи и сериалы «по старинке», пользоваться компьютером или ноутбуком она не хотела. Говорила, что это неудобно, да и не привыкла она к новым технологиям. Я неоднократно пыталась приучить тетю Милу к просмотру фильмов на ноутбуке, однако сделать это оказалось невозможным. Тетушка упорно игнорировала компьютеры, поэтому дома у нас было целых два телевизора – один на кухне, другой в ее комнате.
– Доброе утро, Женечка, – сказала она. – Садись, завтрак уже готов!
Я насыпала себе кофе в чашку, залила кипятком. Тетя положила в мою тарелку ароматно пахнущую яичницу с ветчиной, рядом поставила дико полезный и тем не менее вкусный сэндвич. Да, если бы не тетушкины старания, я бы питалась тостами да бутербродами на скорую руку, так как кулинарные способности отсутствовали у меня полностью, а задача сварить самый простой суп казалась мне попросту невыполнимой.
Что поделаешь, каждому свое. Зато у меня имелись другие таланты: к примеру, я владела приемами всех известных боевых искусств, обладала превосходными способностями к иностранным языкам и могла быстро освоить любой диалект. Что, собственно, очень пригодилось в моей работе телохранителя. Могу сказать без ложной скромности, что в Тарасове я, Евгения Охотникова, была лучшим профессионалом своего дела. Даже не сосчитаю число успешно раскрытых мною дел и количество спасенных жизней – ко мне обращались самые разные люди, и я делала все возможное и невозможное, дабы обезопасить своих клиентов.