– Ах, да, – вспомнил Дан, – до юридического ты учился на физфаке.
Глеб, не обращая внимания на реплики бывшего однокурсника, углубился в рассуждения:
– В таком случае, мы можем двигаться в прошлое, но ни в коем случае в будущее. Для этого мы должны лететь быстрее скорости света, что невозможно. Я прав?
Тот неуверенно пожал плечами.
– Я слабо разбираюсь во всей этой механике, но, кажется, все верно.
– Как же тогда президент возвращался из прошлого в свое время?
– Очень просто. Он прилетал в прошлое, а затем ждал, когда наступит настоящее. Он никогда не решался углубляться в прошлое больше, чем на неделю…
Панич не договорил, так как Глеб схватил его за плечо.
– Дан! – заорал он. – Забудь о президенте! Мы не сможем вернуться назад! Нам не прожить тысячу лет!
– Если будешь так нервничать, то наверняка не проживешь, – неожиданно спокойно ответил Панич.
Глеб отпустил товарища и рухнул в кресло. А его коллега по несчастью продолжал иронизировать:
– Не понимаю тебя. У меня в 21-м веке остались и жена, и дети, и родители, но я совершенно спокоен и нисколько не переживаю. У тебя же там никого нет, а ты места себе не находишь. Что ты там забыл? Бог с ней, с цивилизацией. От нее больше хлопот, чем благ. А в 12-м веке мы не пропадем. С нашими знаниями несложно завладеть и княжеским престолом.
Как ни странно, насмешки напарника успокоили Далина.
– Ты обманул меня, Дан. Ты ведь знал, что возвращение невозможно.
– Ну почему же, президент обещал в ближайшее время создать хронолет, способный летать в обе стороны. Думаю, он сделает все возможное, если не забудет Ариаду.
– Не смеши меня, Дан. В ближайшие сто лет такого аппарата не будет. Это я тебе гарантирую. Мы обречены жить в средневековье. Можно лишь двинуться куда-нибудь в каменный век.
– Ну и что. Зато свежий воздух и экологически чистая среда.
– Дан, не пори чушь. Мы дети своего времени. Я не понимаю, что ты забыл в 12-м веке?
– Ариаду.
Даже для такого детектива, как Далин, признание Панича оказалось неожиданным.
– И ты, Дан? И ты туда же вслед за президентом?
Тот кивнул.
– Ариады ему не видать, как собственных ушей.
Глеб громко расхохотался.
– Знал бы бедный президент, кого посылает следить за мной. Он ведь опасался, что именно я наставлю ему рога.
– Глеб, ты все поймешь, когда увидишь ее.
Далин вновь ощутил острую тоску по Надежде.