Татьяне мало что по-настоящему нравилось в жизни, однако наблюдать за чужими ожиданиями, подмечать не соответствие внешнего внутреннему, было довольно любопытно. Она не стремилась подчеркивать хищность собственных черт яркой помадой или резкой подводкой – и вместе с тем – не сглаживала возможного эффекта.
– Если кому-то хочется считать себя гением физиогномики, сразу определившим мою внутреннюю суть, его право, кто я такая, что бы мешать кому-либо делать собственные ошибки.
В собравшейся этим вечером компании, ее воспринимали умной охотницей за деньгами. Все без исключения.
– Наверняка мой собственный муж в глубине своей пошловатой и трусоватой души уверен, что я недалеко ушла от большинства жадных до денег девиц. И мысль эта ему приятна. Ведь тогда получается, что моя холодность всего лишь отличная, особо оригинальная игра, поднимающая цену.
Татьяна слегка поморщилась от последней мысли. Не хочется так думать. Впрочем, обманывать себя она никогда не пыталась, а реальность день отодня, из случайно оброненных фраз, из мелких поступков делала взгляд на Виктора все более ясным и до тошноты трезвым.
Вот он вальяжно растянулся в кресле, покачивая пузатый бокал в правой руке. Кажется, что Виктор внимательно прислушивается к хозяину сего застолья, ведь дружить с представителями органов крайне полезно для бизнеса. Дружить, значит, пить вместе. Вот только он успешный предприниматель, не быдло какое, следовательно, пить надо по-благородному: Виски или коньяк. Коньяк, по правилам, согревают в руках и смотрят на свет, как стекают капли по стенкам бокала. Или это про вино? Впрочем, какая разница. В бликах от горящего камина при круговом движении кисти блестит золотая печатка, намекая на статус владельца.
– Витя, да пойми ты, – С нажимом проговаривая каждое слово, продолжает монолог сурового правдолюба Хозяин дома. Его начало Татьяна пропустила. – Если не будет ментов, не будет ничего. Тебя любой, Сука, может поймать, отыметь, обобрать. А ты и вякнуть не посмеешь. – Взгляд его фокусироваться на собеседнике периодически отказывался, норовя уполсти в закат. Но пьяный Коля лишь бычился, сам себе напоминая в такие моменты мощного орла с пронзающим взором. – Представь только, что было бы, если бы ментов не было бы! девяностые, девяностые вспомни?! Весь тот беспредел!