– А… а рожать?!
Медсестра улыбнулась:
– Я уже отрожала четыре года назад. Вот домой и спешу к Клоду. И у тебя получится. А докторам я не ассистирую – этим занимаются другие.
– Это конец… – покачала головой Пия.
– Это начало, начало твоей полноценной семьи, дурочка, – счастья твоего. И вообще я зря тебя волновать зашла, но не могла ж не попрощаться. К тебе попозже зайдёт Феликс Кабо.
– Это конец, – обречённо повторила несговорчивая девушка. – Кто знал, что мой конец окажется французским и будет носить имя Феликс Кабо… Ка-бо… Лулу, а кто это?
– Главный врач больницы.
– Ого! Какие связи у вас с Этьеном!
– Да нет, ты что! Связями как раз-то мы пока с Этьеном не обзавелись. Стажу бы посерьёзнее. Но у твоего мужа уж больно красивые вещицы получаются, – подмигнула рыжая. – Просто там анализы не простые… Ой мамочки! совсем заговорилась я, ну всё, a trе́s bientot![17] – Бегло взглянула она на наручные часы, поцеловала Пию и поспешила за дверь.
– Ага… bientot, bientot, – задумчивым эхом отозвалась Пия.
Затем она обеспокоенно поёжилась, ведь никаких наручных часов у Лулу не было.
Жиль не находил себе места: то ли пятница неожиданно настала, то ли что ещё. Да к тому же Нильда проговорилась, что уже к следующей неделе любимый зятёк небось станет папой, и потому он нервно нажимал «вызов» на мобильнике, ждал десять гудков и с силой душил красную кнопку – Этьен снова не брал. «Чтоб тебя!» – оскорблял он телефон, и тот в ответ нечаянно включал дозвон до какого-нибудь вредного клиента.
«Съев» половину своих губ, Ивон стоял на своём маленьком балкончике с коваными перилами и смотрел в одну точку, куда именно и сам не зная. Ох уж эти маленькие французские балкончики – и одному места мало, а как же вдвоём насладиться вечерней панорамой? Всё та же тяга к личному пространству или, наоборот, это рассчитано на крепкую обнимку? Хм… тайна, покрытая мраком. Простите – флёром.
Жиль так глубоко погрузился в себя, что, поди, уже вышел из тела, и в астральной пижаме в горошек почти добрался автостопом до Албании, чтобы спросить, где это… – как тут в руках взорвался телефон!
Ну, по крайней мере ему так показалось, ведь он как ошпаренный дёрнулся в сторону и чуть не повалил плошку с любимым, мать его, цветком Нильды.
Ан нет. Присмотрелся – это просто зажужжал абонент «Жульен Сванье́». Жаль, но местоположение Албании осталось не раскрытым.