– Зачем?.. – отвлёкся друг, хотя Ивону услышалось «за чем?».
– Да хоть за коньяком! – сказал Жиль и кивнул на костыль: – Ну так расскажешь?
Этьен в сотый раз вздохнул и рассказал, что недавно остался он снова с Клодом, «дабы лишний раз эти ненасытные няни свой нос в кошель Лулу не засовывали». Сидели, смотрели телек. Но каждую рекламу всё ощутимее становился чей-то пристальный зов. Исходил он из угла. А в том углу стояла коробка. Да в той коробке – кар. Подаренный намедни радиокар. Конечно, первым не выдержал… Этьен.
– Ты уже опробовал подарок? Чего он так жалобно забился в угол?
– Да. Хорошая, – радостно отвечал мальчик.
– Просто хорошая? Значит, ты её испытывал только дома, не на улице?
– Ага.
– Ну это не то. Собирайся.
По-скорому вышли на пустую детскую площадку и погнали! Час-два пролетели, как медуза с падающей башни, – а потом Этьен устал и дополз до скамейки со словами «давай сам теперь».
«Самого» хватило ещё на полчаса.
А затем отдохнувшего дядю запрягли в нашееносца[20]. А чтоб было веселее, Клод свысока управлял машинкой и всячески стремился наехать на ноги Этьену, чья задача состояла в ловком увёртывании, ведь оба почитали игрушку за опаснейшую бомбу. Весело было даже дяде. Все они, те двое от мала до вели́ка, носились и хохотали, как лоси, пока не выдохлись окончательно. Все остались живы, ведь бомба так их и не настигла. Вот уж и животы заурчали на всю улицу, требуя дозаправиться.
Всё случилось в конце.
Начали по всей площадке собирать разбросанные в порыве азарта вещи. Этьен приседал и придерживал Клода, пока тот складывал всё в сумку, и так прошлись по всему периметру. Договорились, что машинка поедет с ними рядом, а «водитель» – Клод – будет и ей управлять и командовать маршрутом до дома.
Этьен расслабился в своей роли каланчи и спокойно стал выходить с детской площадки – как вдруг не понял, что произошло. Остались только вспышки…
Раз! Вспышка! И он чувствует, как земля резко ушла у него из-под ног! Вспышка! И он еле-еле успевает отбросить от себя Клода, чтобы тот не задел головой железные прутья. Вспышка – и темнота в глазах! Отвратительный хруст! Пронзительная жгучая боль!!!
Мальчик хлопнулся об землю, хватанув ртом песка; хотел было зареветь, но не успел, испугавшись крика Этьена. А потом кинулся к нему:
– Прости меня, дядя Этьен. Я просто хотел тебя обыграть. Прости, пожалуйста! Тебе больно?..