Дома все называют Камила Милеком. Так проще: Ка-милек.
Камил знает, где что лежит. Он достал из холодильника маслёнку, тарелки с огурцами и сыром, блюдца с творогом и оливками. Расставил на столе и побежал в свою комнату.
Чуть позже на кухню вошла мама.
– Милек, ну что это такое? – воскликнула она.
На столе стояли тарелки… с собачьим кормом! Кажется, я забыл тебе сказать, что у Камила есть пёс, Лупи. Это его корм оказался на тарелках.
Камил вернулся на кухню, но ничего странного не заметил. Ты же помнишь, что он не видит? Камил гордо ответил маме:
– Это я накрыл на стол.
– Вот уж не знала, что Лупи ждёт гостей, – покачала головой мама. – И что они будут есть вилками.
Под столом кто-то прыснул со смеху. Но кто? Точно не Лупи. Ах, это Зося. Это она спрятала маслёнку и подменила тарелки. Зося обожает розыгрыши.
Камил дотронулся до тарелки и нащупал пальцем собачий корм. Мальчик решил проучить Зосю.
Ужинать начали с опозданием, ведь Зосе пришлось заново накрывать на стол – для людей, а не для собак. Зосю не ругали: никто не заметил, что это она подменила тарелки.
Во время ужина Камил вдруг замер и стал прислушиваться. Мама, папа и Зося тоже замерли и уставились на Камила. Они знали, что он слышит лучше всех.
– Лупи что-то грызёт в твоей комнате, – предупредил Камил сестру.
– Наверное, ножку стула, – Зося пропустила мимо ушей слова Камила. – Больше ему там нечего грызть.
– А печенье?
– Моё любимое! Для завтрашней экскурсии!
Зося сорвалась с места и даже опрокинула стул. Примчалась в свою комнату и видит… Печенье лежит себе спокойно на столе. А Лупи хрупает сухой корм из миски на полу.
– Милек, ты меня напугал!
– А кто первый начал?
И так всё время.
– Тётя Хелена придёт к нам на обед, – сказала мама.
– Ой, нет! – воскликнули в один голос папа, Зося и Камил. Даже Лупи тяжко вздохнул.
И вот в воскресенье тётя Хелена и дядя Казик пришли в гости. Дядя всё время повторял одно и то же:
– Совершенно верно, Лёлечка!
Ужасный зануда! Тётя, увидев Камила, всплеснула руками:
– Ах, мой бедненький калека!
И обняла мальчика так, что он чуть не задохнулся. А потому не мог возразить тёте и сказать, что никакой он не калека. Он просто не видит, вот и всё. Интересно, понравилось бы тёте, если бы он сжал её со всей силы и стал причитать: «Ах, моя бедненькая толстая тётя! Лучше не садись на стул, а то он тебя не выдержит».