–.... – снова произношу тишину. Хочется пить так, что лучше умереть.
* * *
После того как пришел в себя, прошел не один день. Но сегодня я проснулся со странным ощущением, я не мог понять, то ли это перебои в работе сердца, то ли просто волнение. Окна были открыты, но в помещении все равно было душно, кажется, уже наступило лето. Думал о Машке и Сане. Из «трубок» в организме осталась только капельница в руке. Трахеостому удалили, шею зашили. Каждый день заходит Романцев, но почти ничего не говорит. Спрашивает как дела, особо не слушая, и уходит. Странно, на него не похоже, обычно он внимательный и сопереживающий. Сейчас в реанимации обход. Слышу свое имя:
– Петров Сергей Андреевич, 25 лет, 87-е сутки в реанимации, сегодня переводим в отделение.
– Что? Погодите, можно спросить? – говорю я, но консилиум из врачей уходит дальше, не обращая на меня внимания.
Часа через три медсестры переложили меня на каталку и отвезли в отделение травматологии. Оно было этажом ниже, в лифте мы ненадолго застряли, странно, конечно, но не знаю, как к этому относиться. Потом меня переложили на койку. Было ощущение пустоты, во-первых, поражало, что прошло столько времени с момента аварии, 87 дней – это много. Это же почти три месяца! Во-вторых, поражало то, что я все-таки жив и, насколько возможно, здоров. Получается, что в меня вбухали столько сил и ресурсов, а мне, похоже, все равно.
* * *
Это была восьмиместная палата. В районной больнице подмосковного города было не до комфорта. Перебои с поставками лекарств, исчезновение бюджетных средств были, как и, наверное, везде, но медики были золотые, не знаю, почему они тут работали, таких специалистов с руками и ногами забрали бы в Москву или за границу, но они держались за это место. Думаю, все дело в заведующем отделением.
– Саня! – его я увидел сразу.
– Перевели, наконец? – Саня говорил странно, как будто невнятно, речь давалась ему с трудом.
– Я так рад тебя видеть! Как ты?
– Бывало и получше, – Саня был обрит налысо, было странно его видеть без его густой шевелюры, на голове виднелся шрам.
– Столько времени прошло, слава богу, ты жив!
– Да уж, жизнью это не назовешь. – Саня похудел килограмм на 20, лицо осунулось, щеки впали, стал худой как щепка, хотя раньше он был плотного телосложения – здоровый и крепкий мужик, занимался спортом, любил жизнь.