Горестно рассмеявшись, Пензер подумала, что сходит с ума. Она устроилась поудобнее и предалась воспоминаниям, мысленно возвращаясь к тому, как у них с мужем появился пёс.
Нетт был парнем с непростой историей. Его, тощего, исхудавшего, блохастого, нашёл Джеймс на улице. Муж принёс собаку домой, где Бесс вымыла её клубничным мылом и нарекла Неттом, от немецкого «милый». Пёс и правда на первый взгляд казался очень ласковым, но на улице превращался в истинного бойца. Как и любая такса, с невероятной храбростью рвался он в бой, завидя любую собаку, будь то чихуахуа или ротвейлер. А что тогда начиналось, страшно было представить: миловидная собачка становилась волкодавом, восемь с половиной килограмм на поводке ощущались как все восемьдесят, Нетт извивался и оглушительно тявкал, адресник на ошейнике гремел подобно грому. Пензеры уже было и хотели переименовать своё чадо, но потом решили, что сарказм никому ещё не мешал. Пёс был цвета пожухлой листвы, длиной с половину руки и напоминал сосиску. На прогулке его уши развевались, подобно парусам, при малейшем дуновении ветра; короткие лапки быстро семенили, заставляя рассмеяться каждого, кто его видел. Нетт любил играть с Джеймсом, принося ему палку; был готов «продать душу», как выражалась Бесс, за лакомство.
Перед глазами вдруг предстал облик мужа и их последняя встреча. Вот он целует её в щеку, целует слегка небрежно, явно торопясь. А ведь она перестала любить такие прикосновения: становилось противно и холодно. Иногда казалось, что после всего произошедшего ей совершенно не было жаль Джеймса. Была ли она рада своему внезапному освобождению, вдовству? Нет, она скучала, и, должно быть, где-то в глубине души всё ещё любила, хотя и сама себе не признавалась в этом.
И как же они до такого дошли? Ведь с самого начала она боготворила Джеймса, оставила ради него семью, переехала в другой, совершенно незнакомый город. Он был первым мужчиной, смотревшим на её разноцветные глаза не с ужасом, а с любовью, восхищением.
И что потом, спустя сотни тысяч признаний в любви, спустя два года безграничного счастья? Другая женщина! Ложь, скандалы, слезы… А ведь она была беременна. Но не суждено было родиться этому ребёнку, не вынес он горя матери. О, как же после всего она осталась с этим человеком, жила с ним долгие полтора года? Боялась не вынести одиночества. А чувства угасали, невыносимо быстро угасали, и спустя время под одним одеялом просыпались два незнакомых человека.