Близь и даль - страница 43

Открыв дверь, Сашка увидел сквозь дым, напрочь прокуренной комнаты, восседающего за столом перед сворой пустых и целых посудин, Тольку Синицына с изрядно посоловевшими уже глазами.

– На-ко вмажь за здоровье молодых, – кивнул он в сторону стоящей сбоку кровати и подвинул вперёд наполненный доверху стакан.

Сашка повернулся в сторону кровати. На ней с краю лежала молодая дородная барышня, выставив из под одеяла большую пышную грудь. Дальше, из-под одеяла же блестела мощная нога и значительная часть полной задницы. Девица, скаля в улыбке зубы, и нагло щурясь смотрела на Сашку.

От стены смотрел на него из под одеяла не очень знакомый парню осужденный.

Сашка отвернулся, подошел к столу, опрокинул в себя содержимое посудины и, быстро погасив влетевшую в него терпкость куском хлеба, отправился к выходу.

Ночью ему опять приснилась та икона и утром, хотя и подмывало немножко опохмелиться, парень себя воздержал, ещё больше принимая тот сон за суровое предостережение.

После того оставалось ему пребывать здесь недолго. Сашка сей срок с честью выдержал и, наконец, отправился, облегчённо дыша, к себе в деревню, домой. В автобусе он чувствовал себя на редкость счастливым и думал о, снившейся ему в недавние дни, иконе. Ведь это она – сдавалось ему – помогла отбыть сей нелёгкий срок. «Икона нам нужна не для обогащения, или какого – то дохода, а для того, чтобы молиться на неё!» – крепко подумав, сделал он для себя вывод…