– Хорошо! Ты должен взять с собой мой велосипед, Гилберт. Встретимся у ворот, где начинается проселочная дорога. Скажи мадемуазель, и ждите меня там.
Я не дала ему времени на ответ. Я оставила его сидеть, глядя на меня с открытым ртом. Я не беспокоилась о том, что моя гувернантка не спустилась, пока я была в доме. Через кухню я попала на аллею. В деревне был свет только в трактире Кромекка, который проникал через открытую дверь, и лежал широкой полосой на земле. Я подбежала к ограде и двигалась рядом с ней. Меня никто не заметил. Никто не позвал. Я побежала к дому на окраине. Там также было темно. Я остановилась под окном дома, в котором лежал зуав. И прислушалась. Я не услышала его дыхания. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к оконной ручке. Но окно было распахнуто. Я привстала на цыпочках, но не смогла заглянуть внутрь. Все было черным, да, даже в том месте, где должно быть белое пятно его простыни.
– Анри, – прошептала я. – Господин Анри! – В ответ не прозвучало даже вздоха.
Я была уверена, что он умер. Я слышала свои собственные рыдания. Но я должна была убедиться. Я толкнула дверь. Было заперто. Я сначала тихо постучала, потом в ярости. Ничего. Дом был пуст, как и все остальные. Случайно обнаружив ведро, я перевернула его дном к земле и, стоя на нем, забралась в комнату через открытое окно.
– Господин Анри, – прошептал я. Я ужасно боялась, но должна была убедиться. На кушетке никого не было. Простыни исчезли. Я подкралась к углу, где я видела его сложенную форму. И она тоже исчезла. Как и его штык, стоявший у стены. Не было никаких следов присутствия. Меня охватила паника от этой темной пустой комнаты. Я подбежала к окну и выбралась через него. Спрыгнув на землю, я уронила ведро. Мне показалось, что прогремела канонада. Я бросилась бежать, но кто-то схватил меня за руку. На грани полуобморочного состояния, я услышала жесткий дружеский голос:
– Мадемуазель, вы! Что вы здесь делаете? Вы должны были уйти с остальными. Все женщины покинули деревню. Это приказ. Вы, что, не знали этого? – и он ласково пожал мне руку. Как же вы меня напугали, честное слово! Нельзя так пугать старика!
– Мы собирались сегодня ночью, папаша Франсуа, – ответила я. – Мы едем в Барбизон. Но я хотела попрощаться с зуавом и убедиться, что он в порядке. А он ушел, папаша Франсуа.