Он кратко рассказал ее историю: ни отца, ни матери, где-то тетка – совершенно бесполезная, собственная квартира в Пэлл-Мэлл и достаточный доход.
– И всегда немного нервничает, – заключил он. – Этот случай не для вас, Брамлей, она – объект для психопатов.
Брамлей энергично потряс головой. Он был хирургом, уже славившимся своими операциями, и твердо верил, что скальпель – лучший друг человека, а психоанализ – ересь ересей.
– Все это болтовня, с полоумными орудуют шарлатаны, – уверенно заявлял он. Подобно многим блестящим людям, он был немного слишком самоуверен в своем отношении к вещам, которых не знал. Его, тем не менее, смутил обморок Джоанны Уинтерборн. На следующее утро, когда остальные отправились играть в гольф, он остался в отеле.
Джоанна спустилась в одиннадцать. Она шла твердой походкой, под ее глазами не было тени, обморок не оставил на ней другого следа, кроме того, что она была в дорожном костюме.
– Вы уезжаете? – спросил Брамлей. Он увидел открытую дверь багажного лифта и за нею – чемоданы с ее инициалами.
– Да, я оставила Марджори записку. Мне было здесь очень хорошо, но мне надо ехать.
– Очень жаль, – сказал Брамлей. – Я бы охотно еще присмотрел немного за вами.
Джоанна благодарно улыбнулась:
– Это очень мило, – сказала она. – Но то, что со мной случилось вчера вечером, уже случалось три раза; я не могу перенести ни места, где это случилось, ни чего-либо, связанного с этим. Я не могла бы остаться здесь еще день. Я не в состоянии объяснить этого, но я не могу.
Джоанна теперь говорила совершенно не ломаясь. Она не разыгрывала никакой роли, а была самой собой: девушкой, которую терзает непонятное явление, и которая ищет единственный путь исхода, подсказанный ей инстинктом. Брамлей не пытался ее отговорить.
– Если вы пошлете вашу горничную с багажом на вокзал на омнибусе, я пройду с вами пешком, – сказал он.
Они вышли вместе на приморскую набережную, и во время пути Джоанна согласилась рассказать о себе больше, чем она это делала до сих пор.
– В первый раз я так глупо себя вела, – сказала она, – на парусной яхте месье де Ферро около Бордо позапрошлым летом. Следующий раз был в мае прошлого года. Я совершила поездку на автомобиле, и автомобиль сломался в Дофине, между Ле Грав и перевалом Лотарэ. Я стояла на краю дороги и упала так же, как вчера вечером. В третий раз я, к счастью, сидела. Это было в цирке «Сент-Этьен». У меня нет никакого представления, почему это случается. Так вот, я с тех пор не могу терпеть ни яхты, ни автомобиля, ни цирка. Теперь я буду бояться всякого отеля на берегу моря. Жизнь попадает во все более узкие рамки.