Часы и дилеммы. Серия «Мир детектива» - страница 8

Шрифт
Интервал


– Никаких повреждений у нее не было? – спросил Брамлей.

– Никаких.

– А как же она объяснила свое появление в вашей комнате в два часа утра и свой обморок? – вмешалась Марджори Хастингс.

– Конечно, она никак их не объяснила! – воскликнул Брамлей, и Мэри Коль удивленно на него поглядела.

– Откуда вы это знаете? – спросила она. – Но это правда. Можно было думать, что с нею ничего не случилось, кроме того, что она проспала в моей постели вместо своей. Она никогда об этом не упоминала. Она начала собираться. Единственно необычным было то, что она страшно торопилась уйти из этого дома.

– Но почему она торопилась, она сама не знала, – сказал Брамлей, и опять Мэри Коль удивленно обернулась к нему.

– Именно так. Джоанна вдруг возненавидела это место. Оно ей было противно.

– Вы, наверное, ее расспрашивали? – настаивала Марджори Хастингс. – Я бы, наверное, отчаянно перепугалась, если бы кто-нибудь ночью ворвался в мою комнату на одинокой ферме! Право, я бы поставила вопрос-другой и добилась бы на них ответа!

Хорошенькое лицо Марджори приняло сердитое выражение. Брамлей улыбнулся по этому поводу, но Мэри Коль объяснила:

– Я тоже торопилась оттуда уехать, не теряя ни минуты. На ферме было полное расстройство, и наше присутствие было нежелательным. Видите ли, Шарль, старший сын Нарцисса Педру, умер в ту ночь. Ради Бога, в чем дело?

Этот вопрос был задан Брамлею, с лица которого внезапно исчезла улыбка.

– Ни в чем, – ответил он серьезно и как бы колеблясь, – кроме того, что мы в более глубоких водах, чем я когда-либо это воображал.

Все предположения Брамлея оправдывались самым страшным образом. Впечатление Джоанны, достаточно ужасное, чтобы потрясти ее разум; решимость Природы загнать его за пределы памяти; общий фактор в этом первом впечатлении и во всех повторных случаях; а теперь это сообщение Мэри Коль – все это указывало на мрачную, зловещую, темную историю, на ужасы среди ужасов. Брамлей припомнил выражение безумного страха, блеснувшее в глазах Джоанны в ту минуту, когда она уцепилась за балюстраду в отдельном салоне перед тем, как закрыла лицо руками, чтобы защититься от видения. Он почувствовал, как ледяной холод пробежал у него по спине. И теперь эту историю приходилось вытягивать на свет во всем ее смутно предчувствуемом безобразии. Иной надежды для Джоанны не было. Ее нужно было заставить вспомнить.