– Значит, вы решили продемонстрировать ваш характер, мисс Крофтон? – его лицо оставалось невозмутимым и на нем не читалось ни одной эмоции, как обычно. – Отработка у завхоза гимназии выбьет всю дурь из вашей головы.
«Это я легко отделалась».
Облокотившись на парту двумя руками, Джейн повысила тон и выпалила в след уходящему мужчине:
– Вы не имеете право меня оскорблять!
– Я имею право вас выставить за дверь этого кабинета. Выметайтесь! – он кинул прожигающий взгляд на студентку и леденящим тоном ответил, развернувшись у своего рабочего стола.
Ученики двух факультетов с ужасом поворачивали головы, то на смелую однокурсницу, то на устрашающего профессора, внимая каждому их слову.
Джейн схватила сумку, вылетела из кабинета, как гром среди ясного неба, и, кусая губы до крови, сдерживала наворачивающиеся слёзы от обиды и унижения. Причина ее неуспеваемости по астрономии и не любви к предмету – невыносимый преподаватель! С шестнадцати лет, с самого первого курса! Он никогда не давал возможности проникнуться его предметом, получать хорошие отметки или взахлёб читать о звёздах. К нему нельзя было подойти с вопросом, ведь сразу будь готов получить волну унижения из-за собственной невнимательности.
«Я больше не пойду на занятия. Не зайду в этот чертов кабинет! Пусть он горит и полыхает пламенем, ни ногой!»
Джейн добежала до гостиной факультета, распахнула тяжёлые двери и устремились в женскую часть комнат, не замечая никого внутри, словно мир для униженной студентки рухнул, оставив ее одну на развалинах оскорбленной чести.
Швырнув сумку на пол, она упала лицом в мягкую подушку и дала волю своим накопившемся чувствам. Горячие слёзы лились рекой, пропитывая чёрную наволочку солоноватой жидкостью.
«Невыносимый!»
Время для ревущей девушки остановилась, и она не заметила, как почувствовала облегчение, выплакав все слёзы до единой, оставляя на подушке всю свою горечь. Жуткая, приносящая боль, обида незаметно ушла, оставляя после себя только твёрдую ненависть, раздражение и желание никогда отныне не видеть декана. Джейн собрала растерянные силы и, перевернувшись на спину, уткнулась взглядом в мрачный, местами с паутиной, потолок.
«Давай! Как учила мама: поплакала, вытерла слёзы, натянула улыбку и пошла покорять этот мир!»
Только покорять было некого, кроме завхоза Бристольской гимназии, который будет ждать ее вечером на отработке. Все провинившиеся студенты от первого до третьего курса «отбывали у него срок» за проступки перед школой или преподавателями, за дисциплинарные осечки. И для девушки этот «аттракцион» – не впервой. Однажды, на первом курсе, после того, как Джейн в очередной раз нахамила декану, он отправил ее на «исправительный срок» к завхозу, на целую неделю по вечерам. И в какой-то момент заметила, как нашла общий язык с угрюмым и сумасшедшим старичком. Она принесла ему книгу в мягком переплете о жизни кентавров, фэнтези, не иначе, которую он с интересом начал читать, пока дежурил на посту школы.