– Какой дедлайн? – только и спрашивает она.
– Это твоя задача на ближайшие два месяца, – он кивает сухо. – Прочие документы я вышлю тебе к концу рабочего дня, завтра же переставляешь приоритеты на неё.
Вместо толстенных и совершенно не подъёмных архивных папок Элиза получает несколько гигабайт отсканированного материала; ей придётся хорошо поработать, чтобы найти что-то и выложить в открытый доступ эти сведения первой, но Элиза – старательная работница. Что-то, а кропотливо и монотонно работать она умеет.
Если бунтовать, то с доказательствами.
И теперь всё необходимое – в её руках.
Арина Абламейко
«Время дождя»
«Если бы время подчинялось понятной нам логике, я бы умер от старости, и в то же время – задолго до своего рождения…
Жизнь за жизнью проживая в Питере, я чувствую, как наши с ним лики сплелись воедино: двое из будущего, обречённых стареть под маской вечной молодости.
Простите, сегодня я крайне угрюмый собеседник. Дождь, поглотивший сугробы и заливший каток по всей Северной столице, вызывал у меня приступ старческого недовольства.
Не так я хотел начать свой отчёт. Если быть честным, я вообще начинать его не собирался. Но мне нужен собеседник, а вам – информация о двух сотнях лет прошлого. Думаю, исповедь в виде дневниковых записок вас устроит. Всё же лучше, чем ничего.
Итак, тринадцатое декабря года две тысячи двадцать первого. С момента начала миссии прошло более ста тридцати лет…».
У писавшего дрогнула рука. Ещё семьдесят лет до возвращения домой – прорыва в науке, путешествий во времени и эксиполярного мира, космических плантаций и нейрохирургической психиатрии. Ещё семьдесят лет до того, как Эле исполнится тридцать, и они, наконец-то, встретятся. Ещё семьдесят лет до того, как он начнёт стареть.
Серафим тряхнул головой и засмеялся, вспомнив слова невесты перед расставанием:
– Будь добр, не скучай по мне. Я умею разочаровывать и без экстремально завышенных ожиданий.
Она была права – унывать, да ещё и так заранее, не стоило. Лучше пойти прогуляться (прокатиться) по зимнему Санкт-Петербургу. Серафим глазами начал искать шарф. Его взгляд остановился на входной двери. На пороге стояла, промокшая до нитки, девушка невиданной красоты. Густые чёрные волосы растрепались, намокли и прятали ярко-голубые глаза, которые уже более ста лет покоряли чуть ли не каждого, в них заглянувшего. Серафим тотчас поднялся и, пробубнив что-то про свою невероятную удачу, направился вглубь квартиры-мастерской. Он вернулся буквально через пару минут с пледом в руках. Вымокшая красавица уже сидела на стуле и пыталась стянуть с себя прилипшую к телу куртку. Серафим кинул плед ей на ноги и сам принялся за куртку.