Как только мы вышли на улицу, я крепко взял Славика за пуговицу. Он попытался высвободить её, но у него ничего не получилось.
– Слушай, – начал я тоном, от которого собеседник должен был превратиться в ледышку. – Мне это порядком надоело. Всякому терпению приходит конец, не находишь?
Он молчал и только хлопал ресницами.
– Ты понимаешь, о чём я?
– Нет…
– Да ну? – Я изобразил улыбку, она тоже была ледяной. – У тебя что, мания? Собираешься всю жизнь меня преследовать? Так вот, говорю открытым текстом: я сыт по горло!
– Всё не так просто, – тихо сказал Славик. – Поверь, это нужно тебе самому.
Я вздохнул и начал крутить пуговицу в пальцах.
– Слушай, дружище, мне от тебя ничего не нужно. Кроме одного. Прошу тебя по-человечески: исчезни, пожалуйста, из моей жизни!
Лицо Славика страдальчески сморщилось. Он был такой беспомощный, подавленный, что меня неожиданно пробило на жалость. Захотелось похлопать его по плечу и сказать: «Ладно, забудь, погорячился, ничего не было». Но такой роскоши я позволить себе не мог. Стоит всего раз в ответственный момент проявить слюнтяйство – и будешь потом костерить себя за это годами. Нет уж, рвать – так с корнем!
– Хорошо, – сказал он убитым голосом. – Если тебе так неприятно… Больше ты меня не увидишь.
– Никогда?
Он долго молчал, глядя куда-то под ноги. Наконец выдавил:
– Как получится…
– Ты уж постарайся, чтобы получилось, – сказал я и отпустил его пуговицу.
На следующий день Славик уволился из фирмы. Это была безусловная победа, но, как ни странно, большой радости я от неё не испытал. Слишком уж безропотно мне уступили поле битвы…
Однако избавиться от ощущения, что над твоей душой стоит соглядатай, было большим делом. Примерно неделю после нашего расставания я чувствовал себя так, будто с плеч свалился груз. Всего неделю. А потом со мной стало твориться непонятное.
Первым делом я внезапно наехал на шефа. При всех подверг сомнению его новую стратегию, фактически обвинил в некомпетентности.
Шеф позеленел от злости, но попытался обратить всё в шутку. А чуть позже вызвал меня к себе и угрожающе заявил:
– Ещё одна подобная выходка – и вылетишь к чертям собачьим. Ты меня хорошо понял?
– Понял, чего же тут не понять, – гордо ответил я и вышел из кабинета.
Следующей жертвой стала моя девушка. До Насти было трудно докопаться, но у меня, похоже, к этому делу прорезался талант: