– Мамуль, он за мной приехал,– оживилась Мира. Смущенно поджала губы и обняла маму за плечи.
– С чего бы это? Мирка, чую, втянет этот мент тебя в дерьмо, потом обратно прибежишь к папе и маме, на ходу утирая горькие слёзки. Уверена, даже месяца не пройдет, как ты с чемоданом в руках на пороге стоять будешь. К нам его не зови, видеть не хочу.
– Мамочка, я пока ни на что не согласилась,– заверила её она.– Здесь вы и какая-никакая работа, надо всё хорошо обдумать. А мы, похоже, всё ещё любим друг друга.
Беззаботно смахнув с плеча длинные волосы, Мира отправилась в свою комнату, стараясь не замечать появившиеся слёзы в глазах матери. Ей не хотелось слушать неутешительные прогнозы, впервые за долгое время она почувствовала душевный подъём и предвкушение чего-то нового, поэтому все тревоги гнала прочь.
Мирослава быстро переоделась и выбежала на улицу, где Чижов нетерпеливо прохаживался возле машины. Как и обещал, он доставил её до СТО, не забывая по дороге убеждать в скором отъезде.
– Солнце,– говорил Макс,– обязательно поговори сегодня с начальством насчет увольнения. Если будет нужно, то я смогу задержаться и подождать тебя пару дней.
– Я, кажется, ещё не дала согласие,– пропела Мира, оставив на прощание лёгкий поцелуй на его щеке.
Она буквально вспорхнула на крыльцо и, помахивая сумочкой, поднялась в приёмную.
– Мирослава, зайди, срочно,– тут же донесся из селектора недовольный голос шефа.
– Что-то хотели, Антон Борисович? – спокойно отозвалась она, открыв дверь в его кабинет.
– Мирочка, боюсь, мне придётся тебя уволить,– сбивчиво сообщил он и даже попытался изобразить искреннее сожаление, но это ему не удалось.– Жена случайно о нас узнала, извини.
Возможно, по плану Антона Борисовича Мирослава должна была умолять оставить её на работе или сделать своей любовницей на содержании, но она не собиралась делать ни того, ни другого. Лишь презрительно на него посмотрела и демонстративно набрала в телефоне номер Максима.
– Макс, я надеюсь, ты не успел далеко отъехать? Руководство вошло в положение и увольняет меня без отработки. Жду, целую,– приторно сладким голосом прощебетала Мира, не сводя горящего ненавистью взгляда с директора.
– А Макс – это вообще кто? – недовольно поинтересовался Антон Борисович.
– Не твоего ума дело. Звони в кадры, пусть трудовую готовят,– твердо ответила Мирослава, развернулась и вышла прочь.