А спина, тем временем, продолжила складывать на освещённом столе тома. Внушительные такие, частью из общего зала, частью из преподавательской секции. Хорошая спина, с широкими плечами под чёрной преподавательской мантией. Да весь, сплошь женский, факультет госмагии мне сейчас обзавидовался бы, потому что нас такими спинами не радовали. Мы всё больше по дряхлым старичкам, бледным новичкам и старым девам, в то время как такие спины – достояние исключительно боевого факультета.
И тем страннее, потому что те, в отличие от наших, библиотекой интересуются никогда.
А ещё волновал вопрос, получится ли незаметно вернуться к себе, чтобы наведаться в библиотеку ближе к утру? Не проведёт же спина здесь всю ночь… Хотя, сброшенная на стул рядом, мантия прямо говорила об обратном. И о том, что да, преподаватель кто-то из боевиков – без форменной мантии спина стала ещё более впечатляющей, но, в отличие от других студенток госмагии, на их полигоны я не ходила, на полуобнажённых парней не любовалась и сейчас не могла определить кто это по одному только силуэту.
И, пожалуй, с удовольствием оставалась бы в неведении всю оставшуюся ночь, но увы, спина повернулась, обводя мрачным взглядом проходы стеллажей, в одном из которых стояла я. Я, разом забывшая как дышать, с подгибающимися ногами и чистым, незамутнённым ужасом в душе.
Этому хватило бы не трёх, одной секунды. Если бы он стоял при этом с закрытыми глазами и связанными руками, потому что должность ректора Академии контролируемой магии звучала гордо. Особенно, если этот ректор – Ориан Оллэйстар, прославленный боевой маг и друг императора.
И это шаргхов конец! Естественно, мой.
Проклиная себя, Корсу и все азартные игры разом, я опустилась на пол, по-прежнему прижимая к себе книгу. У меня не оставалось выбора, придётся сидеть, ждать, и молиться, чтобы он побыстрее ушёл. Ах, да, и придумывать чем Корса извинится за мою самоубийственную выходку.
Вот только уже моя спина очень быстро устала сидеть в неестественной и неудобной позе. И не знаю, в какой момент я уснула, но глаза открыла резко. Чтобы похолодеть и лишиться всех чувств разом.
Я убью Корсу! Я убью себя! Меня выгонят из академии!
– Добрый вечер, ректор Оллэйстар.
И всякое случалось в моей студенческой, и не только, жизни, но вряд ли это могло закалить меня до такой степени, чтобы голос не дрожал. Больше того, создавалось впечатление, что я не в шаге от отчисления, а вполне себе в своём праве. Праве спать ночью в двух шагах от библиотечной преподавательской секции.