Существовал лишь один известный ей способ исцелить занемогшего мужчину, а на непредвзятый Золушкин взгляд, прекрасный незнакомец изрядно приуныл.
Сперва она ласкала его руками, едва касаясь, привыкая, наслаждаясь его телом, затем легко поцеловала его грудь сквозь плотную ткань камзола, спустившись вниз расстегнула сперва перевязь, затем пояс. Смотрелось перспективно.
Золушка поторопилась попробовать на вкус, там где скользил ее заинтересованный взгляд. Сперва она провела языком, потом нежно взяла в рот и провела головой вверх-вниз, призывая к жизни.
Незнакомец распахнул по девичьи длинные ресницы. Остаться безучастным было сложно, не зря столько лет без устали трудилась Золушка на благо семьи.
Послышался шум приближающейся охоты, Золушка, рискнув своим добрым именем, все же довела начатое до конца и наградив опешившего незнакомца небрежным поцелуем исчезла за кустами.
Принц устроил большой бал и созвал на него всех знатных людей с женами и дочерьми в надежде, что умелая незнакомка почтит его своим присутствием.
От юношеской своей наивности он решил, что если красотка помимо неоспоримых талантов еще и светскую беседу поддержать может, и локти на стол не кладет, он женится на ней незамедлительно.
Золушкины сводные небратья также получили приглашение на бал. Пустые и тщеславные, они были весьма охочи до развлечений и утех.
В доме только и разговору было, что о бале.
– Я, – говорил младший, вертясь перед зеркалом, – надену красный бархатный камзол, который мне привезли из-за моря.
– А я, – повторял старший, – возьму с собой накидку, расшитую серебряными цветами.
Раздетые небратья то и дело подзывали Золушку и спрашивали у нее, какой выбрать шарф или ленту. Они знали, что Золушка лучше понимает, что красиво и что некрасиво.
Никто не умел так искусно, как она завивать локоны. Да и много чего прочего полезного и приятного умела делать девушка лучше всех.
– А что, Золушка, хотелось бы тебе поехать на королевский бал? – спрашивали небратья, пока она ублажала их перед зеркалом.
Какой прибор.
Два прибора…
“Да, нет, три прибора, званый обед все-таки”, – работы у Золушки стало еще больше, чем прежде, но последние дни определенно были лучше предыдущих.
– Ах, что вы, небратья! Вы смеетесь надо мной! Разве меня пустят во дворец в этом платье и в этих башмаках! – послушно возражала она думая, совсем о другом.