– А потом что, девочка? – спросил Кроак. – Что ты будешь делать потом?
Девочка, да? Я подалась вперед так резко, что он вздрогнул. Слова устремились из дыры в моем сердце и заполнили дом, каждый уголок. Каждую тень.
– Я буду мстить за мать, старик. Пока не восстановлю справедливость. Пока те, кто пришел за ней, не будут мертвы.
Его глаза округлились, рот раскрылся, чтобы дать волю словам.
– Что? Теперь станешь останавливать меня, Джеймс Кроак?
– Этого не должно быть на земле Господней. Ты не понимаешь, девочка? Прошло старое время. Сейчас время Господа. Только Его слово, Его закон…
– Мне нет дела до твоего Господа. – Я плюнула на крест над кроватью.
Дилл подняла руку и обняла Ягодку, которая приоткрыла глаза. Боги и собаки.
– Девочка! – исступленно зашипел Кроак. – Они убьют тебя прежде, чем ты восстановишь справедливость, прежде чем ты даже рискнешь это сделать. Я знаю, они убьют тебя. А потом убьют остальных. Они вернутся сюда! Я знаю, они придут. Они говорили мне…
Он осекся.
Попался. В силки, как заяц. Дождь барабанил по крыше его дома.
Я медленно произнесла:
– Они говорили тебе что?
Его взгляд метнулся к окну.
– Ты знаешь этих людей… верно?
Он покачал своей лживой головой.
Я вытащу это из него. Но как?
Я оглянулась на очаг, рядом с которым сидела. Что-то связанное с золой. Я перестала слушать мать, устав от ее заклинаний. И все же вспомнила одну из песен, которую она пела.
Пепел, и пламя, и камень, и пепел,
Из пепла мы восстанем, в пепел обратимся.
Она никогда не показывала мне, как колдовать. Сказала, что не станет, пока я не научусь исцелять. Но Кроак не смог бы отличить колдунью от коровы. Значит, я сыграю злую ведьму, напущу на него страха.
Я взяла золу, растерла ее между пальцев.
– Что… что ты делаешь, девочка? – запинаясь, спросил Кроак.
– Ты знаешь, что я делаю, старик. – Я придала голосу дерзости, произнося слова из песни матери: – Пепел, и пламя, и камень, и пепел.
И едва не рассмеялась, увидев, как он задрожал. У меня была власть над ним. Это оказалось приятно. Приятнее, чем боль.
– Скажи мне, кто эти люди, которые убили мою мать?
– Я…
– Они справили нужду прямо на нее, ты знал об этом?
– Нет…
– И сломали ей руку. Ты знаешь, каково это?
– Перестань.
Но я не перестала. Я снова произнесла эти слова вслух, как свое собственное заклинание: