– Сир Ланселот! Пожалуйста, не сердитесь на меня! Я – всего лишь простая девочка из деревни Домреми, что у реки Мёз во Франции, но мне нужно поговорить с вами! Прошу вас, помогите моему народу! Сир Ланселот, мою страну, милую Францию, губят и разоряют годоны, злые англичане! Их много, они сильны, и мы не можем с ними справиться! Сир Ланселот, спасите нас, пожалуйста!
– Жаннетт, маленькая Жаннетт! Конечно, я не сержусь, я понимаю тебя. Но, к сожалению, не в моих силах прийти к вам на помощь. Вы сами должны справиться со своей бедой!
– Мы не можем, Сир Ланселот! У нас нет оружия! Наших мужчин некому повести в бой!
– Жаннетт! Ты уже знаешь пророчество Мерлина: Францию спасёт девушка, пришедшая из дубового леса Лотарингии. Не тот ли это лес, рядом с которым вы так часто пасёте овец?
– Сир Ланселот… о ком вы говорите, о какой девушке? Ведь не обо мне? Сир Ланселот… это вы… или…
– Нет, Жаннетт! Я не Ланселот. И всё же ты меня хорошо знаешь. Мы часто встречаемся с тобой… в церкви.
«Святой Михаил-Архангел?.. Вы снизошли до обращения ко мне…»
– Святой Михаил… как же так… ведь я – всего лишь ребёнок… простая девочка.
– Именно так, Жаннетт. Францию спасёт простая девушка, пришедшая из дубового леса Лотарингии. Таково пророчество.
– Но… может быть, речь идёт о другой… простой девушке? Не обо мне?
– А о ком же тогда, Жаннетт, если не о тебе? Слишком легко сказать себе: простых девушек много, речь идёт о другой, я ни при чём, моё дело – пастбище, прялка, уборка, позже – семья. Куда труднее признать, что только ты можешь выполнить то, что не удаётся никому. Главное – поверь в себя. Пойми, что если ты этого не сделаешь, то ни у кого не получится. И вот тогда, Жаннетт, действуй без страха и сомнения. Ты сможешь, ты спасёшь Францию. Я, Святой Михаил-Архангел, обещаю это тебе. Смелее – вперёд, Жанна из Лотарингии! Вперёд – за Францию!
Внезапно откуда-то поблизости послышался женский плач. Образ Ланселота, вернее, Святого Михаила-Архангела тотчас растворился в небытии улетающего сна. Жанна проснулась. Плакала женщина – та, которая пришла с Франсуа. Жанна поднялась с постели, собираясь спросить, нельзя ли чем-нибудь помочь, но тотчас всё поняла.
Жена Франсуа плакала оттого, что только что умер её крошечный ребёночек.
* * *
Нормандия, 1427
Его преосвященство, епископ Бове Пьер Кошон, был буквально завален делами. Работа с Парламентом Нормандии отнимала всё время, а ведь никто не снимал с него обязанности, связанные с церковной службой. Ко всему прочему, господа англичане именно от него, скромного епископа Пьера Кошона, требовали придумать какой-то рецепт против нормандских бандитов, засевших в лесах и нападавших на солдат-островитян денно и нощно. А что может сделать бедный епископ? Кто же виноват, что этим нормандским сквалыгам жалко денег на подати, вызванные войной с мятежниками? Что им не нравится английский акцент новых сеньоров? Что они не желают простить гибель их братьев и сестёр, казнённых ненавистными им годонами?