Свою внучку, мою дочь и главного нашего врача – спасателя-спасителя – она тоже постепенно превратила в какую-то незнакомку, мужественно терпя все самые важные манипуляции, производимые прежней любимицей, которую перестала называть по имени, но слушалась намного больше меня. До сих пор не знаю, кем воспринимала она любимую внучку, ради которой раньше была готова на все и, чтобы водить ее в школу и быть с ней после занятий, ушла с престижной работы.
Моя дочь оценила ее неподдельные чувства, подарив ей не только свою безграничную любовь, но и почти шесть лет жизни. Правда, сразу после выписки из больницы эта жизнь была под системами, с круглосуточными капельницами и постоянной подачей кислорода, не говоря уже о многом другом… Конечно, тогда ей было не до разговоров и объяснений, кого она принимала за кого; необходимо было одержать победу за жизнь. И мама боролась вместе с нами, понимая, что от нее тоже многое зависит. А когда уже можно было уменьшить количество капельниц, время дыхания кислородом, она постепенно начала разговаривать с нами. Это были односложные разговоры типа телеграфного шрифта, чаще всего ответы на наши вопросы типа «да» и «нет».
Постепенно речь становилась более разнообразной, но все еще односложной или двухсложной. А потом вдруг начались какие-то необъяснимые вспышки бодрствования и угасание их. Вначале Анечка могла сутки быть возбужденной и сутки спать. Затем установился другой ритм – двое суток бодрствования и двое суток непрерывного сна. И именно во время бодрствования впервые появился Сашка и угнетавшее меня выражение «Я умираю»… Не могу больше писать, вспоминая, как сжималось мое сердце при этих словах.
26 мая 2021
(вечер)
Она не просто произносила это, а сопровождала слова угасающим взглядом. От ужаса я буквально сходила с ума. Хорошо, что через пару минут мама забывала об этом. Что означала эта страшная фраза: в самом ли деле резкое ухудшение самочувствия в такие моменты или своеобразную манипуляцию для привлечения к себе внимания, хотя и так внимания было предостаточно? А может быть, она просто играла какую-то роль, я так и не поняла.
Да, при этих словах у меня сжималось сердце, а она, высказав их, переводила разговор на другое, как будто бы и не произносила их. Пишу свой дневник и постоянно ловлю себя на мысли, что слишком много в нем «не знаю», «не понимаю»… А ведь это было действительно так, и даже сейчас я многое не могу расшифровать. Есть масса моментов с вопросами без ответов, вернее, ответы я до сих пор не нашла.