Отправив Илону мыть руки, Надья вернулась ко мне:
– Подлец! Как ты мог, Милош? Илона вчера все глаза проглядела в ожидании тебя. Взялся за старое? Хочешь потерять эту девочку?
Я молчал, не находя слов для ответа.
– Прими душ и переоденься! И выброси эту рубашку, испачканную следами измены.
Надья удалилась на кухню, где зажгла газ и поставила подогреваться ароматное жаркое. Желудок свело в приступе голода. Я наконец-то понял, что не ел уже практически сутки.
Зайдя в ванную комнату виновато посмотрел на Илону, тщательно вытирающую руки махровым полотенцем. Заметив меня, она шагнула ближе и размахнувшись влепила звонкую пощёчину:
– Мне было больно, Милош! Очень больно!
Я хотел обнять её, но протянув руки натолкнулся на обжигающий ледяной взгляд:
– После неё? Ты хочешь, чтобы я тоже источала этот зловонный запах твоей неверности?
Окатив меня неприкрытым презрением, малышка, гордо вскинув голову хлопнула дверью.
– Простила! Она меня простила! – внутренне ликовал я, скидывая с себя грязную одежду.
Принимая душ, тщательно тёр своё тело мочалкой, пытаясь навсегда избавиться от липкого навязчивого запаха посторонней женщины. Смыв обильную пену, ополоснулся ледяной водой. Выбравшись из кабинки встал на пушистый коврик и наклонился над раковиной, где наконец-то вычистил зубы, стирая чужие поцелуи. Обмотав бёдра полотенцем прошмыгнул в свою комнату и переодевшись отправился на суд своих любимых женщин.
Они мирно сидели за столом оживлённо разговаривая о чём-то. При виде меня Илона скривила презрительную гримасу, демонстративно отвернувшись к окну.
Я скромно сел на табурет, принявшись за еду. Усердно работая ложкой, не отрывал взгляд от тарелки, ожидая головомойки.
– Смотрю я на тебя внук, а как был дураком, так им и остаёшься! Ради минутного плотского удовольствия предаёшь любовь свою единственную. Илона – твоя суженая, другой не будет. Потеряешь по глупости своей, будете вдали друг от друга мучиться… нельзя вам врозь быть. Говорила я уже, слишком рано вы повстречались, голова твоя ещё дури полна, познакомились бы ближе к тридцати, никогда бы не расстались более, а пока…
– Ба, я всё понял! Сегодня, когда думал, что своим поступком оттолкнул её навсегда, сам себя готов был возненавидеть.
– Не будем об этом, – вдруг сказала Илона. – Спасибо за обед, бабушка. Милош, пошли ко мне. Уроки надо делать и поговорить я с тобой хочу… наедине.