Макс как раз собирался спуститься на кухню за соком, когда снизу раздался голос отца:
– Не думал, что ты позволишь это, Кэролайн. Дочь прислуги рядом с твоим сыном.
Макс замер, так и не успев выйти на лестницу. Он прислонился к стене коридора, чтобы наверняка остаться незамеченным, и прислушался.
– Во-первых, у обоих скоро начнется школа, – отмахнулась мать, – и они практически не будут пересекаться. Так, один-два выходных в месяц. Во-вторых, они слишком разные. Сам сказал, «дочь прислуги». К тому же ей всего шесть.
Максу было любопытно, что еще происходит внизу. Он опустился на колени и аккуратно выглянул из-за угла вниз через балясины.
Мать устроилась в кресле с бокалом красного вина – признак тяжелого дня. Она уже успела переодеться в черный домашний комплект, состоящий из брюк и широкой блузы. Ее длинные прямые темные, как у него, волосы были завязаны в свободный хвост, конец которого был переброшен через плечо, а макияж смыт. Так она казалась мягче, добрее чем на самом деле. Отец, похоже, только вернулся: на нем все еще был костюм, только галстук валялся на диване. Он стоял за спинкой кресла и осторожно разминал матери плечи.
– Три года – не такая большая разница, – заметил он.
– Это в нашем возрасте она небольшая. А в их – огромная. Что может быть общего у нашего сына с этой девчонкой, Хью?
Отец лишь пожала плечами в ответ, хоть мать и не могла его видеть.
– Думал, ты найдешь новую горничную, милая.
– Я отправила запрос в компанию по подбору. Но сейчас нет никого, кто отвечал бы всем моим… кхм… пожеланиям, – вздохнула мать. – Хочешь – займись сам. Я буду только рада.
– Опять же ты всегда можешь похвастаться собственной сострадательностью и вниманием к простым смертным, дорогая, – продолжил отец, словно не заметив последней фразы. Он не хотел заниматься вопросами дома и уже перестал это скрывать.
– Не ерничай, Хью.
Конечно, Максу хотелось, чтобы родители поинтересовались его мнением, вот только за неполные десять лет он уяснил, что им оно не интересно.
И вот теперь Макс сидел на своем любимом месте в игровой – широком подоконнике – и хмуро разглядывал комнату: два вместительных стеллажа для игрушек, письменный стол напротив двери, большой телевизор у противоположной стены. А еще у него был видеомагнитофон и целых две приставки PlayStation и вторая Sega Genesis. Только ничего из этого уже не радовало.